Он привстал из кресла и оперся на стол, глядя прямо мне в глаза.
- Сколько еще таких же, как вы, они оставят за собой?
И вот тут меня словно приложило пыльным мешком по голове. У Клинского, глядящего в планшет, глаза на лоб полезли. Меня вдруг пронизало ощущение странной силы. Словно волна захлестнула изнутри, горячая и яркая. Я приподнялся из кресла на собственных отказавших ногах и оперся на массивную столешницу, наклоняясь прямо к лицу одного из безопасников; второй опустил руку под стол.
- Я точно помню одно. Они пытали нашего шефа. Они требовали с него... что-то. И сказали, что будут взыскивать долг с его... с его... - нахлынувший поток силы истончился и пропал так же быстро, как и накатил.
Я рухнул на пол, прямо под стол. Голоса доносились словно через толщу воды - Клинский кричал в коммуникатор, вызывая Ашота и Лермонтову, безопасники пытались поднять меня в кресло. Потом все померкло.
На обратной стороне век высветилось огненными буквами:
ПОНРАВИЛОСЬ? Я МОГУ БОЛЬШЕ, ЕСЛИ ТЫ МЕНЯ ВЫСЛУШАЕШЬ...
- Похоже, что снова провал, - вздохнул Клинский, выходя из палаты и закрывая дверь за собой. - Как я от них устал, Кать, ты бы знала. И мы даже не можем понять, что происходит с ними всеми.
- Больше интересно то, что у Гринцева не произошло отторжение тоника сразу, - доктор Лермонтова была погружена в изучение данных на своем планшете, привалившись к стене коридора. - Ты видел этот всплеск нейронной активности перед тем, как его вырубило? И ты сказал, что он в прямом смысле встал и пошел? С такими травмами позвоночника?
Клинский мрачно кивнул, массируя уставшие глаза. Ашот, который неслышной тенью маячил где-то у поворота к лифту, истолковал знак верно, и уже через минуту появился рядом с начальством, таща две чашки с дымящимся крепким кофе. Клинский мрачно отхлебнул, не заметив, казалось, обжигающей температуры.
- Его вывозить? - деловито осведомился Ашот. - Туда же, куда и остальных?
Лермонтова косо глянула на здоровенного санитара.
- Пока нет. Его жизненные показатели слабые, но еще есть - и уж точно не стоит этого делать, пока тут Служба болтается, - пробормотала она. - Я считаю, что нам нужно перейти к следующему этапу терапии. Интенсивному этапу.
- Катя, ты гонишь лошадей, - покачал головой Клинский. - В нем что-то отличается от всех предыдущих пациентов, но... я боюсь, что новая доза тоника его просто убьет.
- А если нет? - внезапно горячо возразила Лермонтова, вскидывая голову. - Что, если это и есть тот самый шанс, которого ты ждал столько лет? Что, если он будет первым? Мы ведь ничего не теряем!