Ребенок не плакал и не жаловался. Просто вот давал все эти наставления. А потом девочку увезли в больницу и сказали, что болезнь опасная.
Мать бегала из храма в храм – куда еще бежать в такой ситуации? И сидела на лавочке у больницы, заливаясь слезами. И горько жалела о своем решении; не о первом – взять девочку, а о втором – отдать.
Девочка выжила. И все изменилось волшебным образом, странным. Женщина приняла девочку. Она стала «ее». Ее девочкой. Ее дочкой. А она стала матерью. Нормальной обычной матерью, которая трясется над своим ребенком и иногда кричит на него. А потом просит прощения и обнимает. Ну, как обычно, когда любовь. Когда мама и непослушный, но любимый ребенок.
К ним пришла любовь. И все изменилось.
А имен нет, потому что это – из самой настоящей жизни, непростой, противоречивой, не слишком доброй, – обычной. Из жизни обычной мамы и обычной дочери. Которые живут обычной жизнью: работа, садик, ужин, мультфильмы, книжки, кино по выходным и небольшие ссоры из-за мороженого или шапки. Или неубранных игрушек, которые не пришлось никому отдавать…
Отобрать что-то можно, конечно
И одни люди отбирают у других что-то ценное, важное. Только иногда отобранное оборачивается против них, вот и все.
В компанию пришел новый энергичный сотрудник. Он моментально стал интриговать, наушничать, подставлять девушку, которая возглавляла проект. Все мыслимые способы он применил, чтобы ее опорочить, обесценить ее работу, унизить в глазах начальства; он прыткий был парень, большой ловкач. Проект ему отдали; он стал руководителем. Но руководить и работать он не умел; только плести интриги. И проект с треском провалился, огромные деньги компании ушли в никуда.
Или одна актриса сживала другую со свету разными способами. Очень подлыми. И получила чужую роль; вышла на сцену и так плохо, бездарно сыграла, что зрители ушли после первого акта. Интриганка при всех продемонстрировала полное отсутствие таланта. Это был публичный позор!
Отобрать чужой велосипед можно; только может оказаться, что ездить на нем отобравший не умеет. И моментально упадет в канаву, расквасив нос. И отобранные сапоги могут на три размера меньше оказаться, их невозможно носить. А отнятое счастье моментально превратится в золу и пепел в чужих алчных руках. Это чужое счастье. Им невозможно попользоваться.
Отобрали, отняли, заставили отдать – а толку-то? На велосипеде надо ездить, над проектом работать, на сцене – играть. А этого-то они и не умеют…
В лютый мороз или промозглой осенью так хочется согреться!
Нас может обогреть солнце или теплая печка; это просто спасение. Мы согреваемся, возвращаются силы – мы оживаем! При этом мы ведь не забираем ничего ни у солнца, ни у печки – мы им не вредим. Просто греемся. Получаем тепло. Так и в трудный, «ледниковый» период жизни можно согреться рядом с людьми, которые излучают счастье, умиротворение, здоровье, жизнерадостность, живут в достатке и любви.