На полпути к дому мы поставили шатры на ночь. С ночного неба светила высокая луна, когда я проснулась с ужасным чувством, растущим внутри меня. Всю ночь посыльные искали лекаря, способного помочь моей матери, чье здоровье внезапно ухудшилось. Ее служанки не пускали меня к ней в шатер, опасаясь, что я заражусь загадочной болезнью, поэтому я проскользнула внутрь с задней стороны. Мне нужно было убедиться, что с мамой все в порядке, и, может, тогда странное чувство покинуло бы меня.
Я заглянула за полупрозрачный полог и увидела, что мама лежит на горе из подушек: ее лицо посерело, под глазами залегли темно-фиолетовые круги, а золотые волосы веером лежат вокруг головы. Я подползла ближе и свернулась у нее под боком. Она слабо погладила меня по волосам и взяла с меня обещание никому не рассказывать о белой пряди.
Всю ночь я беспомощно наблюдала за тем, как болезнь пожирает ее. За несколько минут до рассвета наша связь оборвалась, и она навсегда покинула меня. От боли, страха и одиночества я зарыдала во весь голос. Поспешившие на плач слуги подумали, что я обезумела от горя из-за смерти матери, но мои слезы были вызваны порвавшейся нитью: болью, которую я не могла понять.
Эта порванная нить оставалась со мной всю жизнь, как разодранное в клочки знамя на пустом поле боя, напоминая о пустоте, которая когда-то была заполнена материнской любовью.
Стук в дверь вырвал меня из раздумий.
– Войдите, – крикнула я, зная, кто стоит в коридоре. Мой отец подошел к креслу и встал у камина, сложив руки за спиной. Я не отрывала взгляда от звезд, вспыхивающих на ночном небе.
Молчание затянулось, но я не отталкивала его нить, как обычно. В тишине ураган его эмоций улегся, и на его месте осталась лишь глубокая печаль. Под тяжким весом его королевства, под железной оболочкой и острыми углами скрывался мужчина, который отчаянно скучал по жене. Я молчала, потому что просто не могла говорить. В тот момент я понимала его куда больше, чем за все прошедшие годы.
– У меня есть для тебя подарок, – отец протянул продолговатый сверток в коричневой мешковине.
Я уставилась на него, желая, чтобы все было иначе, чтобы я могла остаться дома.
– Подарок?
– Атаки заходят все дальше и дальше за нашу границу, и я хотел убедиться, что ты будешь в безопасности по дороге в Турию…
– Потому что послать со мной Рена и генерала Леланда – недостаточно? – спросила я, вставая напротив.
Он медленно пожал плечами.
– Я приказал достать это из сокровищницы.
Он положил сверток на софу и откинул поблекшую мешковину с одной стороны, а затем с другой. Внутри лежал слегка проржавевший меч в потрепанных ножнах. Мой взгляд упал на эфес: в перекрестии гарды мягко сиял голубой камень.