— Я пыталась вспомнить. Это древний язык. Мама немного учила меня, но я почти ничего не помню.
— Но хоть что-то ты поняла?
— Почти ничего, только то, что там упоминается ее браслет и магия.
Еще немного и она сдастся, но, к счастью, Кая удовлетворил ее ответ. Он хмыкнул.
— Магия! Да это уже ересью попахивает! Нет, определенно, это лучше оставить здесь, а еще лучше…
Кай забрал бумагу из рук жены и поднес лист к огню. Краешек бумаги вспыхнул и постепенно язычок пламени поглотил весь листок, не оставив о написанном на нем тексте и малейшего воспоминания.
— Вот! Никакой ереси, ничего противозаконного!
С этими словами он развернулся и вышел из комнаты, оставив Оливию одну. Ее всю потряхивало. Как она могла решиться солгать мужу? Как смогла это сделать? Хорошо, что он ушел, хорошо, что можно хоть ненадолго остаться одной.
На следующее утро Драгомира подняли ни свет, ни заря, спросонок он не сразу вспомнил: где он и что здесь делает. Но Кузьма быстро привел его в форму, уже через сорок минут они были в художественной мастерской, раннее время говорило о себе — они пришли первыми.
— Так, Кузьма, если придет Рэм, говорим, что мальчику мы все объяснили, это вроде как начало практики.
— Идет, будем надеяться, что Рэм не увеличит нам объем работы из-за того, что нас теперь трое.
Как бы невзначай озвучив свою догадку, Кузьма внезапно замер, поняв и осознав смысл сказанного. Ведь Рэм вполне может претворить это в жизнь.
— Молчи, Кузьма! Нам только этого не хватало.
— Извини, — смущенно ответил тот и начал доставать их материалы из шкафчиков.
Мастерская внутри представляла собой несколько просторных хорошо освещенных из-за многочисленных окон комнат. Здесь разрисовывали книги, делали, например, подарочные варианты, реставрировали книги, которые приносили люди, восстанавливали переплеты и выполняли ряд других работ по заказам клиентов. Художественная мастерская, таким образом, зарабатывала деньги. Когда к праздникам объем работы возрастал, художественная мастерская в основном принимала заказы, а все работы переносились в помещения библиотеки. Сейчас мастерская не была завалена работой, так что мастера графики и живописи, Кузьма и Антип, могли спокойно работать или, скорее, могли бы, если бы не срочность и стоимость заказа. Помощник настоятеля библиотеки, будучи вторым человеком после самого настоятеля, утверждал, что заказчик сам сократил изначально оговоренные сроки, но оба мастера подозревали, что тот принял это решение не без помощи самого Рэма: тот ведь мог сказать, что работа идет с опережением графика, и они рады представить свою работу не через две недели, а уже через одну.