— Что с тобой, деточка? — ласково спросила монахиня, сидящая подле нее.
— Мне что-то душно, — срывающимся сиплым голосом ответила Гедовин, — и меня тошнит, — добавила она, изобразив крайне страдальческий вид.
— Госпожа наставница, — обратилась монахиня к руководителю их маленькой группы, — позвольте обратиться.
— Я слышала, сестра Майя. Гедовин, иди сюда, на место сестры Клавдии. Сестра, пересядьте, пожалуйста.
Гедовин почти в изнеможении села на сундучок сестры Клавдии и, держась за поручень, повернулась к улице. К счастью, повозка представляла крытый фургончик без дверей, так что девочке оставалось только высмотреть удобное место и бежать. Сейчас Гедовин на минуту задумалась над своим решением, а правильно ли она делает? Ведь после этого отец и вовсе может отречься от нее со всеми вытекающими отсюда последствиями. И тут она увидела Модеста, убегающего от нескольких ребят помладше и послабее него самого. Гедовин резко рванулась с места и выпрыгнула из повозки. Изумленная госпожа наставница дернулась, было, с места в надежде поймать ее, но промахнулась, не задев и краешка платья. Гедовин рванула за Модестом, окликнув его, она промчалась как ветер, догнала мальчика и, подхватив его за руку, потащила за собой, за дома. Краем глаза с полуоборота она видела, что повозка развернулась и следует в ее сторону.
— Гедовин, это ты? Но что ты здесь делаешь? — задыхаясь, срывающимся голосом спросил мальчик. — Куда мы?..
— Нет времени объяснять, бежим!
Гедовин мчалась через частный сектор, чудом не налетев пока ни на одного человека, никого не сшибив и ничего не сломав.
— Гедовин! Я больше не могу! — прохрипел Модест, ведь он бежал до этого, быстро бежал, а сейчас еще быстрее.
— Держись! — крикнула Гедовин.
Еще несколько метров и они будут в подземных галереях, ведущих к библиотеке. Модест тоже узнал это место и молил всех святых, чтобы у него хватило сил добежать. Скользнув в городской сточный люк, Гедовин и Модест оказались под улицей, где люди все еще оторопело смотрели на люк, в котором вскрылись дети. Конечно, добропорядочные граждане указали на него монахиням, преследовавшим Гедовин, и те с подоспевшей к ним городской стражей спустились внутрь, но кроме основного коридора, по которому отправился патруль, они ничего не нашли.
Первые несколько минут дети не могли вымолвить ни слова, упав в изнеможении на пол, они пытались отдышаться и хоть немного перевести дух.
— Я сбежала, Модест! — первой заговорила Гедовин.
— Что?!
— Отец собрался упечь меня в монастырь и вообще отдать храму!