— Какая ты сегодня молчаливая, Милли!
Торкос, пытаясь привлечь внимание нимфы, по-дружески ткнул ее в коленку. Эмилия брыкнулась в ответ.
— Отвяжись!
Стелла, которая все это время внимательно наблюдала за подругой, не выдержала:
— Что там у тебя с этим василиском? Рассказывай уже!
— С василиском? Со Стейном? — гоблины изумленно переглянулись. — Так-так, Милли, колись!
Эмилия и рада была поделиться, но Стейн строго-настрого запретил это делать. Кто знает, не будет ли это нарушением договора? Тогда не видать ей яда как своих ушей.
— Все нормально, — буркнула она. — Я просто помогаю ему… кое в чем.
Стелла сузила глаза, в упор разглядывая Эмилию.
— После вашей встречи ты сама не своя, Милли. Я волнуюсь за тебя!
— И мы волнуемся! — встрял Торкос, хрустя косточками.
— Давай наваляем ему! — подхватил Мокс.
— А давайте! — махнула рукой Эмилия. — Смелые вы мои!
Конечно, она не восприняла слова парней всерьез. Да и судя по тому, с каким аппетитом гоблины обсасывали шпажки, не слишком-то они и переживали.
«Ничего! — сказала себе Эмилия. — Одно поручение я выполнила. Осталось еще два. Я получу яд, и больше нас ничего не будет связывать. И хорошо, что так. Поскорее бы избавиться от этого заносчивого и безразличного… Этого…»
Милли не знала, что чувствует. Она опасалась своего напарника. А еще страшно злилась на него. Только не совсем понимала почему. Он не был груб или жесток, он просто требовал от нее исполнения своей части договора. Но смотрел так безразлично, так… Словно Эмилия пустое место! Это было нечестно! Это было неправильно! Никто никогда не смотрел на Эмилию как на пустое место!
— Я пройдусь немного! — Милли вскочила на ноги.
Стелла выкинула огрызок, обстоятельно вытерла руки платочком, который тут же и наколдовала, поднялась на ноги и расправила юбку.
— Пройдемся вместе! — заявила она, и ясно было, что возражений она не примет.
— Давайте на пруд! — предложил Мокс.
— На старые качели! — перебил Торкос.
Идея с качелями всем понравилась. Качели-лодочки в заброшенной части парка перекосились и облупились, к тому же они скрипели и выли, как неупокоенные души. Мало кто рисковал взобраться на них. Разве что безрассудные студенты Академии, но от этих можно ожидать чего угодно.
Эмилия довольно быстро позабыла о своих печалях. Нимфа не умела долго предаваться унынию. Так что в Академию все четверо вернулись уже затемно. Ввалились в ворота, хохоча и толкаясь.
— Еще бы минута, молодые люди, и остались бы ночевать на улице! — с неудовольствием выговорил им пожилой гном, подрабатывающий сторожем.