— Мне почти восемнадцать, — сказала она, хмурясь. — Не надо считать меня ребенком… И если что — ты все понял неправильно! Вот!
Роланд вместо ответа вздохнул.
— Хорошо, — покорно согласился он. — Я понял неправильно.
На их счастье, браслет просигналил о том, что пора ехать, потому что Ната и так уже готова была провалиться сквозь землю.
И в эту ночь, когда она уснула, свернувшись под одеялом, Роланд хотел было, как прежде, положить ладонь ей на плечо, но удержал руку. Вместо этого долго сидел, глядя на спящую девушку.
Ната проснулась от шума дождя. Капли упруго били в пластиковую крышу дешевого мотеля. Натали и не знала раньше, что придумали даже такие места для ночлега: негде провести ночь и припарковать автомобиль — пожалуйста, все для вас. Кубы без окон, скорее, похожие на гаражи, но с минимальными удобствами для людей — кровать, душ и завтрак, которого, однако, они не получат, потому что комкух оказался сломанным. «Кайя» стояла здесь же, словно следила за своими хозяевами тусклыми фарами. «Ну что, уже практически член семьи, даже ночуем под одной крышей», — мысленно улыбнулась Ната, кутаясь в плед, пахнущий отчего-то машинным маслом. Она удивленно осмотрела его и поняла, что это куртка Роланда, которой он укрыл ее поверх пледа. В воздухе ощущалась сырость, вставать категорически не хотелось.
Ната никогда не любила дождь. Но раньше хотя бы заранее было известно, когда климат-служба наметила «генеральную уборку планеты», как эти дни иногда называли в прессе. Следовало вставать и собираться, но Ната из последних сил тянула время. Роланд, пользуясь свободными минутами, возился в двигателе «Кайи»: она слышала, как он осторожно, стараясь не шуметь, осматривает автомобиль.
Дождливый сумрачный день, холодный и промозглый. Лучшего дня для того, чтобы отправить свою жизнь на свалку, и придумать нельзя…
Ната умылась, расчесалась, собрала волосы в хвост и влезла в чистую одежду, достав ее из рюкзака. Роланд наблюдал за ней из-под свесившихся на глаза длинных прядей, руки у него были чуть ли не по локоть в масле, поэтому убрать волосы он не мог.
— У нас еще есть время, рано собралась, — сказал он, когда Ната, покружившись по комнате, сложив все вещи и потыкав в мертвые кнопки сломанного комкуха, встала рядом.
Роланд попытался сдуть волосы вверх, чтобы увидеть выражение ее лица: она была как-то особенно молчалива и задумчива, но тяжелые вихры не слушались. Натали подошла еще ближе и отвела пряди с его вспотевшего лба. Он замер под ее ладонями, но Ната не почувствовала, как напряглось его тело, потому что мысли ее были далеко.