— Ты чего?
— Что бы они ни замышляли, это случится очень и очень скоро…
— Почему ты так думаешь?
Ната, признаться, и сама чувствовала, что что-то назревает. Очень уж быстро закрутились события в последние дни. Все эти люди, которые приходят, уходят и так странно смотрят на нее… И способности у всех вдруг заработали на полную мощность.
— Я думаю, ты послужила катализатором, — продолжил Роланд, не ответив на вопрос. — С твоим приходом дар каждого увеличился в несколько раз. Может, не надо было нам возвращаться…
— А может, они не хотят плохого…
— Они явно и хорошего не хотят. Эти люди не внушают мне доверия.
— И мне, — согласилась Ната. — Ты говорил, что мы всегда сможем снова сбежать, если что. А теперь, когда я научилась справляться с собой и без их помощи, кстати, ничто нас больше здесь не держит. Да, Ройл? Улетим завтра?
— Я не могу, — тихо сказал он.
Ната подумала, что ослышалась:
— Что? Почему?!
Морда подняла голову и удивленно посмотрела на Нату — отчего та вдруг вздумала кричать?
— Разве я могу бросить их здесь?
— Что?! Ройл, ты ненормальный? Ты с ума сошел, да? Как ты их можешь защитить? Ты ведь понимаешь — здесь целая организация, мы видим только верхушку айсберга. А ты им по большому счету не нужен. Ухлопают тебя, и дело с концом! Ройл? Роланд?
Роланд молчал, и она видела по его глазам: да, понимает. И знает, что ему не победить. Но все равно не уйдет, не бросит их здесь. Эту няшную Жаклин, которая чуть что распускает нюни, этих бедненьких-бледненьких Сирен, Айвона с ввалившимися глазами, пухлого Петера. Какое гадство!
Натали захлестнули отчаяние и злость. Роланда переубеждать бесполезно, за то время, что они провели вместе, она хорошо изучила его характер. Будь на то его воля, он бы всех их увез, усадив в «Кайю», и потом таскал весь выводок по дешевым мотелям, пытаясь спрятать. Может быть, уже продумывает план побега. Нате стало грустно. Неужели и она для него лишь «девица в опасности», не больше, чем та же Жаклин или Мирта.
— Ты не можешь спасти всех, — прошипела она. Во рту было горько от подступающих слез, но нет, плакать она не станет. — Тебе придется выбирать — спасти меня или погубить всех.
Ройл покачал головой.
— Возможно, есть и другой путь.
— Так ты… — Она задыхалась от гнева. — Значит, вот так… Знаешь, я сама теперь с тобой никуда не пойду. И сделаю все, что ОНИ мне скажут. Так и знай! А теперь убирайся!!
— Ната…
— Убирайся!!
Он поднял руки ладонями вверх, будто сдался, и просто ушел, тихо притворив дверь. И от того, что он отступил так быстро, от его молчания и того, как бесшумно он удалился, словно издеваясь на ней, Нату бросило в жар. Хотелось догнать и расцарапать всего, стереть с лица бесстрастное выражение уверенности в своей правоте. Вместо этого она прижала к лицу подушку и закричала в нее, что было сил.