Он снял с груди небольшой медальон из желтого металла — отличное место для хранения информации, и никто никогда не догадается, где искать. Чуть позже, когда запись была закончена, он удалил все данные и тщательно подтер все следы, которые могли бы привести к находке.
Это слишком опасно и ни в коем случае не должно попасть в посторонние руки.
Натали уже хотела возвращаться, в душе все ликовало, как у охотника, который воротился с добычей, но замешкалась на секунду, услышав голос, показавшийся ей знакомым.
— Папа, — позвал девичий голос. — Ты здесь?
Он поднял голову, и Ната увидела вначале смутное отражение его самого в стене напротив. Стена была покрыта модным в прошлом сезоне зеркальным напылением. Седеющие кудрявые волосы, тонкий нос с горбинкой. И глаза…
Те самые глаза, которые позже будут смотреть на Натали со страхом…
А потом он обернулся, и Ната дернулась, словно получила разряд электрического тока. В дверях стояла Жаклин. Да, сомнений не было. Волосы, правда, чуть короче, чем у той Жаклин, что она видела сегодня утром, но это вне всякого сомнения была она. Она — месяца два или три назад.
— Папа, мы ждем тебя на ужин, — настойчиво повторила она. — Куда ты пропал?
Ната отбросила воспоминание, словно обожглась. Как такое вообще возможно? Причем здесь Жаклин? Потеряв самообладание, растерянная, она закружилась в окружающей ее тьме, не осознавая, где верх, где низ… Надо срочно выбираться…
«Раз, два, королева жива…» Работает, все еще работает.
И вот она ощутила, что стоит, пошатываясь на ногах, а Понтий придерживает ее за руку, не давая упасть.
— Узнала? — Глаза его смотрели колюче, изучающе, словно в этот вопрос он вкладывал еще что-то, и Ната решила, что не станет говорить ему про Жаклин.
— Узнала, — тихо сказала она. — Медальон на его шее. Ключ-код записан на нем…
— Отлично! — Понтий даже руки потер. — Передохни пока. Ты славно потрудилась, девочка.
Нату отвели и усадили на стул. Со своего места она, уставшая, безразлично наблюдала за тем, как с человека сдергивают покрывало, и узнала его — то же лицо она разглядела в отражении. Только кудрявые волосы повисли сальными сосульками, нос еще более заострился. Голова его безвольно болталась из стороны в сторону, но он все еще оставался жив… Понтий, скрестив руки на груди, наблюдал, как один из помощников обыскивает жертву, шарит руками за вырезом рубашки, а потом издал радостный возглас — помощник извлек на свет цепочку, на которой болтался знакомый медальон. Тот, что Ната видела в воспоминании.
Понтий посмотрел на Натали, та кивнула: «Да, он самый».