– У меня такое ощущение, что я вас впервые вижу.
«Но теперь-то видите, – про себя подумал Карл Триллинг и добавил: – Вот, спасибо тебе, Джо. Ты был чертовски прав».
Джо знал ответ на этот каверзный вопрос: как себя вести. И дал дельный совет, говорить на равных. «Будь как он». Как он. Человек без иллюзий (они ведь не работают) и безо всякой надежды (кому вообще она нужна?), зато с привычкой побеждать. Который произнесет «хороший денек», и все вокруг тут же примут стойку смирно со словами «так точно, сэр».
– Мы редко встречались, – коротко ответил Карл.
Он скинул пиджак, свернул его и положил на стол рядом с чемоданчиком. Затем надел хирургические перчатки и снял со скальпеля стерильный колпачок.
– Когда люди впервые присутствуют на вскрытии, бывает, кричат, в обморок падают.
– Не мой вариант, – косо усмехнулся Вилер.
Но от внимания Карла Триллинга не ускользнуло то, что он увидел тело старика только сейчас. А когда увидел, то кричать не стал и в обморок не свалился; лишь удивленно что-то промычал.
– Думал, что вы удивитесь, – небрежно заметил Карл. – И, если вам интересно, он был мужского пола. Вид, похоже, яйцекладущий. Тоже млекопитающие, но, видимо, откладывают яйца. Не отказался бы взглянуть на женскую особь. Вот это, кстати, не вагина, а клоака.
– До этого момента, – зачарованно промолвил Вилер, – я считал вашу ремарку про человечность не более чем фигурой речи.
– Не считали, – бросил Карл.
Оставив слова висеть в воздухе, как случается, если у говорящего хватает ума оградить их с обеих сторон молчанием, он ловко разрезал тело от грудины до лонного сочленения. Такое зрелище новичку всегда выдержать непросто. Трудно себя убедить, что мертвецу уже все равно, он ничего не чувствует. Ощущая напряжение, Карл поднял голову, хотел увидеть, как Вилер ахнет или вздрогнет. Но тот лишь задержал дыхание.
– Вдаваться в детали можно часами, я бы даже сказал, неделями, – произнес Карл, искусно выполняя поперечный надрез рядом с мечевидным отростком грудины. – Но вот что я хотел бы вам показать.
Поддев внутренний угол получившегося креста, он потянул вверх и налево. Кожные покровы – внутри не розовые, а бледно-лиловые – отошли легко, под ними показался жир. Стали видны полосы мышц на ребрах.
– При пальпации грудины, – сказал Карл, демонстрируя правую сторону, – чувствуются обычные человеческие ребра. Но взгляните.
Пара умелых движений, и он отделил от кости мышечные волокна, сантиметров десять, обнажая ребра. Потом еще немного, и еще… становилось ясно, что ребра соединялись тоненьким подвижным слоем кости или хитина.