– А я и не скажу. Ваше имя мне тоже ни к чему.
– Ну… меня…
– Замолчите! Не надо! И знать не хочу. Я заинтересовался вашей опухолью и удовлетворил свой интерес. А теперь хочу, чтобы вы вместе с ней исчезли как можно скорее. Ясно излагаю мысли?
– Позвольте одеться, – с нажимом произнесла она, – и я тут же уйду.
– И никаких нотаций?
– Никаких. – Ее гнев вмиг сменился жалостью. – Я лишь хотела поблагодарить. Такая реакция для вас приемлема?
Его гнев тоже пошел на убыль, он присел на корточки у кровати, чтобы быть на одном уровне, и довольно мягко сказал:
– Все будет хорошо. Хотя через десять дней, когда вам сообщат о «спонтанной ремиссии», благодарность несколько поубавится. А может, это произойдет месяцев через шесть или через год, два, пять, когда из раза в раз анализы будут отрицательные.
За его словами она распознала такую глубокую тоску, что потянулась к руке, которой он держался за край кровати. Он не отпрянул, но и радость от прикосновения не выказал.
– Разве я не могу испытывать благодарность прямо сейчас?
– Это был бы акт веры, – с горечью сказал он, – а в наши дни веры нет, если она вообще когда-нибудь была.
Он встал и пошел к двери.
– Не уходите сегодня ночью, пожалуйста. Уже темно, а дорогу вы не знаете. Увидимся утром.
Когда утром он вернулся, дверь была открыта, кровать заправлена, а простыни, наволочки и полотенца аккуратно сложены на стуле. Девушка ушла.
Он вышел во дворик и стал пристально разглядывать свой бонсай. Раннее солнышко задекорировало золотой глазурью плоскую макушку старого дерева, превратив корявые ветви в изящный рельеф, а грубую поверхность бурых трещин в бархат. Только спутник бонсай (хотя есть еще и владельцы, но они в меньшем почете) в полной мере понимает эту связь. К дереву отношение особенное, личное, потому что это живой организм, а живые организмы меняются, но меняются согласно их собственному желанию, по собственным правилам. Человек смотрит на дерево, в голове рождаются определенные идеи – здесь добавить, здесь продлить, – потом приступает к реализации. А дерево в свою очередь будет делать только то, что может, до последнего сопротивляясь любой попытке пойти против своей природы, или сделать что-то быстрее, чем нужно. Поэтому сформировать бонсай можно лишь путем компромисса и сотрудничества. Человек не может создать бонсай, как и дерево не может стать им самостоятельно. Обязательно нужны оба, и они должны понимать друг друга. Это долгий процесс. Человек помнит свой бонсай, каждую веточку, иголочку, угол каждого сучка, и за тысячу миль от своего дерева, лежа бессонной ночью, когда выдается минутка, он вспоминает ту или иную линию, думает о формировании, он строит свои планы. Проволокой, водой или светом, наклоняя ветки, высаживая сорняки, забирающие воду, или укрывая корни, человек объясняет дереву, чего он хочет. И если делает это хорошо и между ними рождается взаимопонимание, то дерево откликнется, послушается… до определенной степени.