– Пенфилд, я…
Но телефон смолк. Филлипсо повесил трубку и повернулся к пустой комнате.
– Видишь? – всхлипнул он. – Видишь, что меня заставляют делать?
Он тяжело опустился в кресло. Телефон зазвонил снова. Нью-Йорк, сообщил оператор. Это оказался Джонатан, его издатель.
– Джо! У тебя было занято. Отличная работа, приятель. Услышал сводку по телевизору. Как ты это сделал? Впрочем, не важно. Изложи основные факты. С утра первым делом займусь релизом. Сколько времени тебе понадобится на новую книгу? Две недели? Ладно, пусть три – ты справишься за три, приятель. Придется справиться. Я отменю нового Хеминга или… забудь, время я выкрою. Итак, давай к делу. Я записываю.
Филлипсо посмотрел на звезды. В телефонной трубке резко, пронзительно пискнул диктофон. Филлипсо наклонился ближе, глубоко вдохнул и начал:
– Сегодня меня посетили инопланетяне. Это был не случайный контакт, как в первый раз. Эту встречу они запланировали. Они явились, чтобы остановить меня – не силой и не убеждением, а, м-м, абсолютным оружием. Девушка неземной красоты возникла среди витков и шинопроводов моего радара дальнего действия. Я…
За спиной Филлипсо раздался звук, тихий, влажный, отрывистый – словно кто-то, испытывающий слишком сильную ярость и отвращение, не сдержался и плюнул.
Филлипсо уронил трубку и развернулся. Ему показалось, он заметил фигуру рыжеватого мужчины, но она исчезла. Он уловил едва видимую вспышку в небесах, где находился корабль, а потом наступила темнота.
– Я говорил по телефону, – прохныкал он. – Мои мысли были слишком заняты, я думал, ты ушел, я не знал, что ты просто чинил свой искривитель чего-то там, я не это имел в виду, я собирался…
Наконец он понял, что остался один. Филлипсо еще никогда не чувствовал себя так одиноко. Он машинально поднял трубку и приложил к уху.
– … и название! – возбужденно болтал Джонатан. – «Абсолютное оружие». Смачная картинка с девицей, вылезающей из радара. В чем мать родила. Такого у тебя еще не было. Мы их взорвем, приятель. Да, и не забудь про свою стойкость. Сотворит чудеса для твоего Храма. Но займись-ка книгой, слышишь? Принесешь ее мне через пятнадцать дней – и сможешь открывать собственный филиал Монетного двора.
Медленно, молча, не дожидаясь, пока издатель закончит, Филлипсо повесил трубку. Один – всего один – раз посмотрел на звезды, и на ужасное мгновение каждая звезда стала жизнью, искалеченной конечностью, остановившимся сердцем, днем агонии; он посмотрел на бесчисленные миллионы звезд, некоторые из которых были галактиками; миллионами пылающих мегатонн они обрушились на него – и будут рушиться всегда.