Сделав перерыв, Нос с Корнем вышли в коридор покурить, а Велемир решил задать Клемме вопрос, не дававший ему покоя с утра:
— А зачем к вам приехала Ирина? Если вы, конечно, не пошутили.
— Нет, не пошутил, я ее давно знаю, еще с девяностых годов, и давно сватаюсь. Она часто сюда приезжала. Но тогда была замужем, а теперь свободна.
— А сестры у нее не было?
— Точно не помню. Кажется, была. А вам зачем?
— Не знаю. Может быть, я что-то и путаю. И это совсем другая женщина, которая мне нужна. А может, та самая. Когда она обещала вернуться в Юрьевец?
— Дня через два-три.
Велемир взглянул на часы и спохватился:
— Кажется, мне пора. У меня свидание.
— В столь поздний час?
— Самое время.
— Я с тобой, — сказала Катя и тоже поднялась со стула. — Знаешь, Макс, куда он собрался? К белой вдове.
— Не советую, — предупредил электрик. — Дело темное и опасное.
— Вот и я говорю. В прошлом году один приезжий все крутился возле нее, потом пошел, ночью, и исчез. До сих пор ищут. Помнишь, Макс?
— Да не он один! И знаете, что я вам скажу? Она каббалистка. Мне как-то удалось разговорить ее, ради любопытства, и она призналась. Что после гибели мужа, или что там с ним приключилось, всецело с головой погрузилась в каббалу.
— Это кто тут говорит о каббале? — спросил Корень, вернувшийся вместе с Носом в комнату. — Я вам о ней сам много чего могу порассказать. Специально изучал, чтобы врага в лицо знать.
— Вот и расскажи. А мы послушаем, — ответил Клемма.
И Велемир решил задержаться здесь еще на некоторое время. Не только потому, что и каббала лежала в сфере его лингвистических интересов, но еще и от того, что при жизни с ним Лена сама ею увлекалась. Ведь где химия, там и алхимия. И выходит, что если чисто гипотетически белую вдову можно считать его пропавшей женой, то… Многое сходится. Чем черт не шутит, а он большой мастак на подобные выходки. При том еще, что тут замешана каббала.
— Итак, — начал Корень, — Авраам, от которого берут исток все три главные монотеистические религии — иудаизм, христианство и ислам, по версии самих каббалистов считается и отцом каббалы. Но, скорее всего, это плод нескольких авторов, синкретическое учение, смесь Моисеевой веры, языческой мистики и тогдашней философии бытия. А то, что Авраам, он изначально был идолопоклонником, никто не оспаривает. На тот момент все человечество было языческим. Сегодняшний глава каббалистов Михаэль Лайтман пишет, что особенность евреев в том, что это не народ — а группа, выделившаяся из Древнего Вавилона, чтобы постичь Творца. В них проявилась точка в сердце — начало души. Авраам, вавилонский жрец, ощутил это стремление в себе путем работы над собой, раскрыл методику изменения отношения человека к миру. Но по своему интеллектуальному складу Авраам был шумером, а не вавилонянином.