— Я ему говорю — по четыре, а он — по два, и ни в какую! — талдычил кто-то из транзитных, то ли Вася, то ли Митя. — А помидоры ждут, еще день и потекут. А ему, Магометке, что? Он сидит в своей машине и музыку слушает. Ждет, когда я сломаюсь. А на базаре станет по сорок толкать. Я ему — три, а он — два.
— Во-во! — подхватил второй, Митя или Вася: — И полицаи за них. И фашистские старосты в наших поселках. И гауляйтер области.
— Выше бери, — поддержал вдруг инвалид. — Сам наместник Кремля за них. Это его скрытая ударная сила, резервные полки из азиатов и кавказских овчарок. Чуть что — с поводка спустит, и всем хана. Начнут рвать и резать, только держись. Да скоро и без приказа бросятся.
— Их орда целая, — добавил брат-эпилептик.
— Каганат, — хором отозвались Вася с Митей.
— А вы, хлопцы, когда отсюда съезжать будете? — завела, должно быть, свою любимую пластинку администраторша. — Всех уже достали. Деньги, что ли, еще не кончились? Выпишу ведь. Мешаете только приличным людям отдыхать, — она указала на Велемира. — Вон, человек из Москвы прибыл, могилу жены подправить, а вы? Помидоры! Наливай уже.
По коридору прогрохотал, пронесся табун детишек. Теперь они, наверное, изображали многовагонный состав, поскольку издавали на разные голоса паровозные гудки. Велемир почувствовал даже легкое сотрясение под ногами. Вполне возможно, что здесь, под Юрьевцем, проходит какой-то геологический тектонический разлом. И он только увеличивается от всей этой беготни и трескотни. Или же от чего-то иного. Мысли и образы ведь точно так же влияют на физическую сущность земли, как и поступки. В ином месте скапливается столько боли и страха, что когда начнешь бурить там нефтяную скважину, оттуда кровь хлынет. Нельзя шутить с природой. Особенно в пятом часу утра в Юрьевце.
— А это не к ней, к покойнице, недавно сестра приезжала? — спросила вдруг Катерина. Обращалась она к Велемиру, но ответила Люся:
— Точно — к ней! Вчера утром. Сказала: хочу могилку проведать. Сначала решила в гостинице остановиться, я уж и бланк дала, а она вдруг: нет, у меня есть где. Передумала. Красивая такая, сразу видно, что из столицы. Или уж, на худой конец, из Владимира.
— Вы сейчас о ком? — спросил Велемир, блуждая взглядом по их лицам. Ему вдруг показалось, что Катерина едва заметно подморгнула администраторше. А та объяснила:
— Так про эту… которая к вдове вашей. Тьфу, к жене. Это вы — вдова, опять же — тьфу, вдовец, а она… Ну, словом, вы меня поняли. Наливай! Так и заявила: у меня есть где. Я и подумала: найдет место, не пропадет. У вас тут родня не проживает?