— Только, если можно, не курите больше, — решительно попросил Вадим. — А то я опять в анабиоз впаду. У меня идиосинкразия на табачный дым.
— Штраф — три тысячи рублей, — добавила Марина.
— Да без проблем! — и Велемир Радомирович убрал трубку в карман. Зато вытащил из серванта бутылку красного чилийского вина. И сказал: — В середине девяностых годов виноградная лоза во Франции в непогоду погибла, но ее успели привить в странах Латинской Америки и Южной Африке. А бренд остался, его никаким градом не прибьешь. Поэтому всё, что теперь выходит под французской маркой «Божоле» или «Каберне» — слабая копия прежнего. А настоящее — в Чили, Аргентине или ЮАР. Рекомендую по глотку для гемоглобина.
Никто отказываться не стал. А хозяин, смакуя прекрасное сухое вино, выдал «на гора»:
— Я, друзья мои, ищу древний единый Праязык допотопного человечества «археологическим способом». Снимаю пласт за пластом «слои земли» — современные языки, устаревшие, забытые, новые, мертвые, искусственно сконструированные, средневековые. Все больше приближаюсь к первобытным. Вгрызаюсь в грунт, в скальные породы, в известковые отложения, погружаюсь в подземные воды, озера, моря, в сталактитовые пещеры, пробираюсь по узким коридорам и туннелям в темноте и на ощупь. Путь долог, конца по-прежнему не видно, а цель постоянно ускользает. Порою меня манят ложные огоньки, я сворачиваю на обманный путь, но возвращаюсь обратно и упорно продолжаю двигаться вперед. Чтобы вновь, не останавливаясь, искать истину. Меня ведет мысль и дух, и я не намерен отступать. Это теперь главная задача моей жизни. После смерти Лены.
Закончив столь «песенное» вступление, он продолжал, снизив пафосный тон:
— На каких языках говорили Нума Помпилий или хан Батый, жившие в относительно близких исторических временах? Ведь где для нас — тысячелетие, для Господа — один день. А уж хронологические рамки и даты всегда очень условны, часто не точны и порою намеренно искажаются. На каком языке отдавались приказы в войсках Иисуса Навина, Александра Македонского, князя Святослава? На иудоэллинском? На иврите? На койне? На суахили? Этими вопросами озабочены все исследователи-лингвисты.
Гаршин вновь начал подремывать, очевидно, все это он уже слышал от своего друга не раз, но остальным, особенно Марине, было в диковинку. Велемир Радомирович встал и начал расхаживать по комнате с бокалом в руке, роняя капли вина на персидский ковер.
— В Северной Италии и Южной Франции в большем ходу была латынь. На севере Франции, в Германии и Англии говорили на разнообразных германских диалектах. В Восточной Европе — на старославянском. Каждый из так называемых индоевропейских языков развивался на базе общего языка-предка. Но всё же можно предположить, что в те некие времена житель, скажем, Галлии понимал язык обитателя Галиции с усилиями не большими, чем теперь русский понимает белоруса… В Средние века на континенте и Британских островах развилось несколько пошибов — стилей латинского курсивного письма. Это итальянский или лангобардский, меровингский во Франкском королевстве, вестготский в Испании, немецкий и островной. Все это было тысячу и даже больше лет назад. А вскоре появились старо-французский, старонемецкий и староанглийский языки. И всю эту «старину» в XV–XVI веках считали античностью. Очень слабо тогдашние лингвисты представляли себе язык своих предков. А лингвистика имеет свои строгие законы, понятные только посвященному в неё. А традиционная историография вообще творит с языком анекдотические вещи.