— И что же получилось в итоге? — поинтересовался Иван.
— А вот что. Не случайно, анализируя этот лингвистический эксперимент, британский исследователь Джоффри Льюис назвал свою книгу — «Турецкая языковая реформа: катастрофический успех». Катастрофический, потому что в результате этого искусственного конструирования турецкие читатели уже в конце XX века не в состоянии были понять без перевода книги своих родных турецких писателей, изданные чуть более полвека назад.
— А что вы скажете насчет русского языка? — спросил Вадим.
— Не обойду и его вниманием, коли угодно. И не думайте, что я уж такой записной патриот. Я, прежде всего, ученый, исследователь. Истина дороже. И то, что я сейчас скажу, многим может и не понравится. Но любой чистый и классический литературный язык, в отличие от своего насквозь «натурального» разговорного собрата, в определенной мере искусственен. Святые Кирилл и Мефодий обновили «русские письмена», добавив несколько греческих букв, изобрели также множество слов, обозначающих абстрактные, не существовавшие в праславянском языке, понятия. Например: благодать, добродетель, прелюбодеяние, единородный и так далее. Они ввели также в употребление целый инструментарий синтаксических средств, прежде в разговорном языке не употреблявшихся. Однако необходимых для нужного оформления сложных идей. Так что, выходит, и им, по праву, принадлежит место в ряду изобретателей искусственных языков.
Его «Песнь о языках» подходила к концу. Да и вино кончалось. И время поторапливало. Но звонка из Венделя всё не было.
— Предчувствие создания объединительного языка, безусловно, есть, оно витает в воздухе, — сказал Велемир Радомирович, посмотрев на часы. — Для того собираются разные международные конгрессы, встречаются специалисты, чтобы обсудить: как возводить это новое языковое здание? Очень напоминающее, на мой взгляд, очередную затею с Вавилонской башней… Только тогда, во времена Нимрода, единый язык смешался, разделился на множество, а теперь, напротив, хотят собрать их воедино, но при помощи глобализации и единого мироустройства. Нового мирового порядка. Пытаются выработать общий международный алфавит, основанный на выводах уже появившейся новейшей естественной науки — антропофоники. В этот язык вошло бы всё звуковое богатство, накопленное различными расами и племенами, так как все национальные алфавиты страдают, по их мнению, значительными недочетами.
— А как же национальные поэзия и художественная литература? Как же все слова для выражения человеческих чувств, симпатий, антипатий, одним словом, всё то, что присуще каждому народу? — возмутился Иван, впервые, кажется, дав волю сдерживаемым эмоциям.