У меня учащенно забилось сердце. Не мое дело, что там написано, мне не следует это читать, — но я уже разворачивала листок. Это был чек за бензин с запиской на обороте. Изящный почерк.
К, спасибо за сегодняшнюю вечеринку. Знаешь, ты давно мог бы мне сказать, что у тебя осталась девочка в Джорджии. Как минимум имя у нее крутое. Дай мне знать, как будешь готов. Буду рада продолжить с того места, где мы остановились. А на работе обещаю без фокусов.
Твоя Анна
У меня пересохло в горле, а удары сердца сделались тяжелыми и беспорядочными. Я перевернула чек и посмотрела на дату. Позавчера. Четверг. Он рассказал ей обо мне. Но как далеко они зашли?
Я застыла, как приклеенная, и в это время из-за угла холла появился Каидан, вынесший очередной мешок мусора. Он посмотрел на мое лицо, на записку, снова на мое лицо и побледнел.
— До меня доходили слухи, что… — начала я и тут же остановилась, чтобы сглотнуть и смочить горло. — Что ты перестал работать. Это так?
— В основном, — хрипло ответил он. — Работаю, если рядом шептуны и если отец дает мне поручение, но даже с племянницами Мариссы секса обычно нет.
Потому что эти несчастные выше ценятся девственницами. Подавив накатившую волну тошноты, я спокойным голосом задала новый вопрос:
— А когда ты принимал здесь гостей, шептуны появлялись?
Кай качнул головой.
— Нет.
Это была не работа. Я скомкала записку в кулаке и продолжила перекладывать белье из кучи на полу в стиральную машину.
— Анна.
Тут с шумом пошла вода — это я нажала кнопку «Пуск». Мне трудно было отмерить жидкое моющее средство и залить его в машину: рука тряслась, а слезы мешали видеть. Одна скатилась, я вытерла ее плечом. Похоже, мои слезные протоки снова активизировались.
— Энн, прошу тебя, послушай.
Он назвал меня Энн. Я захлопнула крышку и повернулась к нему. Вид слез на моем лице заставил его задуматься. Он обхватил голову руками, погрузив пальцы в волосы.
— Это случилось после того, как я поговорил с Марной. И решил, что ты теперь с Копом, хотя Марна и утверждала, что нет. Считал, ты не можешь в него не влюбиться. Кошмарные дни.
Я попробовала представить себе, как он должен был себя чувствовать. А что бы чувствовала я, если бы думала, что он полюбил другую? Зависть пронзила меня ледяным клинком. Я закрыла глаза и прислонилась спиной к стиральной машине.
— Ты спал с ней?
— Нет. Почти, но нет. — Он помолчал и закончил шепотом: — С ней было намного проще остановиться, чем с тобой.
Мои глаза оставались закрытыми. До чего же я все это ненавидела! Почему какая-то другая Анна может, или почти может, быть с ним, а я, любя его, должна соблюдать дистанцию и осторожность? Ужасно было представить, как он шепчет «Анна» в чье-то чужое — не мое — ухо.