До чего же холодная здесь вода! Мне никак не удавалось прогнать эту мысль. Сколько времени нам придется провести в таком состоянии? Я почувствовала признаки начинающейся паники. Успокойся, Анна. Ты справишься. Всё будет хорошо.
Кай чуть кивнул мне, в его глазах все еще бушевала страсть.
И началось ожидание.
Шли века. Миллиарды лет, за которые я постепенно привыкала к ледяной воде. Вспомнила уроки географии в школе: Восточное побережье омывается теплым течением, берущим начало в Мексиканском заливе, а Западное — холодным, которое приходит от берегов Аляски. Научное обоснование ситуации каким-то образом сделало ее чуть более сносной. Но ненамного.
Волны прилива плавно поднимали и опускали нас, и я позволила им меня укачивать. То и дело на пристань над нашими головами обрушивалась, заливая ее, большая волна, но высокого прибоя, как на материке, на острове не было. Я задумалась.
Может быть, повелители направляются вовсе не на остров. Может быть, они просто решили прокатиться вдоль берега от Лос-Анджелеса до Санта-Барбары.
По виду остальных я поняла, что они усилили слух, и, сделав то же самое, стала ловить отдаленные звуки с воды. Странно было на таком расстоянии нигде не слышать ни голосов людей, ни других шумов, связанных с человеком, — только птичий крик, свист ветра да плеск волн. Но вот до нас донеслось низкое урчание мотора, а затем разговор и смех.
Биение моего сердца превысило допустимую скорость, и мы впятером моментально замерли в полной неподвижности. Я встретилась взглядом с Каиданом. Повелители действительно направлялись сюда.
Я закрыла глаза и продолжила прислушиваться. Они быстро приближались, вскоре необходимость усиливать слух исчезла, а еще через некоторое время мою сваю сильно тряхнуло, и раздался глухой удар — это причалила яхта. Волна от нее захлестнула пристань, окатив нас водой, так что мы зажмурились, задержали дыхание и вцепились в сваи, чтобы нас не снесло. Когда вода успокоилась, я осторожно подняла руку, вытерла глаза и прислушалась.
Наверху звенели радостно-взволнованные голоса: четыре женских, пять мужских. Я сразу же узнала Маммона и Флинна с их австралийским произношением. Двое разговаривали как британцы: один был Фарзуф, а второй, по-видимому, Астарот. Легкий японский акцент принадлежал, надо полагать, Мельхому. Я опустилась поглубже в воду и запрокинула голову так, чтобы над поверхностью оставалось только лицо. Подумала, не нырнуть ли, но засомневалась, что сумею бесшумно вынырнуть, когда мне понадобится вдохнуть.
Пристань задрожала от шагов — компания направлялась к дому. Когда они проходили над нами, я так и ждала, что Фарзуф приостановится и скажет что-нибудь насчет неприятного запаха, как всегда делал в моем присутствии. Но он, к моему облегчению, прошел, ничего не заметив. Сработало! Когда все девятеро вышли на тропинку и начали подъем между деревьями, я подняла голову, наклонила ее поочередно влево и вправо, чтобы вылить воду из ушей, после чего попробовала усилить слух.