Она пожала плечами.
— На людях выполняю молитвенные телодвижения, подобающие правоверной женщине. Дома нет.
И она еще выпила.
За три часа, которые мы провели вместе, Зания поглотила такое количество спиртного, что я спрашивала себя, как ей вообще удается держаться на ногах. Потом она принесла блузку, чтобы я переоделась, и сказала, что мне пора уходить.
Я спросила:
— Мы сможем поговорить еще раз? Позже, когда ты всё обдумаешь?
— Не думаю, что это понадобится, — она взялась за ручку входной двери. Я с ужасом предчувствовала полный провал и в отчаянии попробовала уцепиться хоть за что-нибудь.
— Что ты делаешь сегодня вечером?
— Работаю, конечно. Он такой — когда куда-нибудь едет, то посылает своих темных следить за мной, чтобы я не отлынивала. А теперь иди.
Она распахнула дверь и, расправив плечи, взглянула на меня сверху вниз. Я вышла и обернулась, чтобы попрощаться, но дверь уже захлопнулась у меня перед носом. Минуту я стояла, внутренне содрогаясь. Что теперь? Посмотрев на булыжную мостовую, по которой пришла, я тихонько побрела назад, низко опустив голову и прикусывая щеки. К тому моменту, когда позади послышались шаги Копа, мне хотелось заплакать. Или пнуть изо всех сил ногой какой-нибудь неодушевленный предмет.
В довершение всего меня чуть не сбила машина. Я заметила человека, похожего на Кая, и остановилась прямо на проезжей части, а водители в этом городе не считали, что должны пропускать пешеходов. Прохожий был в точности такого же роста и сложения, что и Кай, но когда он обернулся на звук автомобильного сигнала, его лицо оказалось совершенно незнакомым. Я испытала нелепое чувство разочарования и едва успела отскочить. В голове творилось что-то невообразимое.
Ближе к отелю Коп, сохраняя дистанцию, заговорил:
— Ты отлично держалась, и теперь у нее есть пища для размышлений. Вечером, когда она пойдет работать, мы последуем за ней и, может быть, ещё получим шанс доказать, что не желаем ей зла.
— Хорошо, — я постаралась разделить его оптимизм.
Уже темнело, когда мы, стараясь ступать как можно тише, скрылись в проулке неподалеку от дома Зании, где нас не было видно, а сами мы, усилив слух, могли понять, что происходит в доме. Я различила шуршание одежды, звон стекла, затем шаги Зании и звук открывающейся двери. Она постояла на крыльце — мы с Копом затаили дыхание. Подождали, пока она завернет за угол, и украдкой последовали за ней. Поскольку на улице были и другие люди, я надеялась, что Зания не расслышит наших шагов.
Через десять минут мы оказались перед рестораном, который явно пользовался популярностью у туристов. Коп остался караулить, а я осторожно заглянула в окошко. Зания была внутри, у бара, отделенного от столиков широким танцполом. Там толпилась по преимуществу молодежь лет восемнадцати-двадцати.