Я об этом уже подумала.
— Покажи мне свою ауру.
Он хмыкнул.
— Покажу, если вы покажете мне свои.
Забавно. Однако предложение казалось вполне честным. Пугающим, но честным.
— Хорошо, — ответила я и, сконцентрировавшись, рывком распахнула сознание.
Флинн моргнул, посерьезнел, и я увидела его ауру, смесь серого — недоверие — и оранжевого — радостное ожидание. О собственной ауре я не беспокоилась, зная, что в ней только то, что имеет отношение к делу. Мысли о Каидане прятались далеко на задворках сознания и не могли проявиться.
— А ты, приятель? — спросил Флинн Копа.
Копано нахмурился, но тоже раскрылся. Его аура была тревожно-серой.
Следующим шагом я завернула на несколько дюймов юбку, сняла с бедра кинжал и положила его на столик между нами. Флинн ухмыльнулся.
— Умеешь обращаться с этой штукой, а?
— Умею, не сомневайся.
— Ставлю что угодно.
Коп буркнул что-то неразборчивое, и улыбка Флинна стала еще шире.
Пользуясь обретенным таким путем доверием, я начала говорить, стараясь не упустить ни единой детали. И по мере моего рассказа серый цвет сомнения в ауре Флинна потихоньку рассеивался, уступая место желто-оранжевому вихрю. Ни разу не появилось даже и тени темных и злобных эмоций, к чему я была готова. Похоже, Флинна радовало буквально всё, даже перспектива тяжелых испытаний.
Когда я закончила, он скрестил руки на груди и задорно поднял голову.
— Ну, так что в этом для меня? Кроме того, конечно, что старикан больше не будет дышать мне в затылок.
Я взглянула на Копа — он сохранял непроницаемое выражение лица, — затем снова на Флинна.
— Я вот о чем, — Флинн наклонился вперед, положив согнутые руки на колени. — Повелители получают шанс попасть на небеса. А как насчет нас?
Удивительным образом до сих пор никто меня об этом ни разу не спросил. Даже я сама ни разу толком не задумалась о таком, казалось бы, явном неравенстве, и теперь лишь покачала головой, поскольку не на всякий вопрос у меня был ответ.
— В пророчестве нам прямо ничего не обещано. Главной наградой для нас должна стать жизнь на земле без повелителей. Но может быть, тебя это не привлекает, ведь Маммон хорошо к тебе относится…
Я проверяла Флинна, и он отлично это знал. Улыбка исчезла с его лица, а аура потемнела от отвращения.
— Для отца я не более чем дорогостоящая забава. Он и понятия не имеет, как меня обокрал. Чтоб он сгнил!
Эти гневные слова и аура, окрашенная тем же чувством, повисли между мной и Флинном, и я ему поверила.
— Ты готов нам помогать?
Флинн посмотрел мне прямо в глаза. Потом вытащил из-за спины пистолет и положил его на стол рядом с моим кинжалом.