– Фу, – поморщился Ласло. – На мой взгляд, это перебор. Есть же более гуманные способы!
А после грянул двухголосый девичий визг, такой, что у меня уши заложило. Ведьмочки, взглянув друг на друга, мигом осознали, что произошло, и тут же начали ощупывать свои лица, в надежде на то, что беда коснулась только подруги, следом убеждались, что это не так, и повышали тональность воя.
– Любо, – снова подал голос бородач. – Ох, любо! Они только паскудничать сильны. Поделом им!
Абрагим опять что-то пророкотал, нависнув как скала над заходящимися в вое девчонками.
– Не понимаю я вас! – провыла одна из них, глянула в зеркальце, извлеченное из сумки, а после бухнулась на колени перед шаурмячником. – А-а-а-а-а! Не надо! Не надо-о-о-о! Мне же теперь только в петлю, с такой-то рожей! Верните все обратно, верните! Я отслужу, я всё… Я всегда… Хоть когда…
Абрагим повернулся, и меня тоже ощутимо передернуло. Глаза аджина полыхали багровым огнем, лицо его стало чем-то похоже на древнюю маску демона, которую я как-то видел в одном из музеев. Мама меня всегда по ним таскала, когда мы с ней в детстве летом колесили по Европам.
Он коротко что-то мне бросил, а после показал на ведьму.
– Тоже не понимаю, – вздохнул я и посмотрел на Ласло.
Абрагим нахмурился, отчего стал совсем уж жутко выглядеть, подошел к столу, плеснул в медную чашу водки, провел над ней ладонью, отчего жидкость на секунду закипела, чудом не воспламенившись, а после сунул ее мне.
Вот ведь. И не знаешь, то ли пить, то ли нет. Я в последнее время к подобным вещам стал относиться очень осторожно, никогда не знаешь, чем подобное может кончиться.
– Пей, – посоветовал мне мадьяр, верно истолковавший заминку. – Абрагим не желает тебе вреда, поверь. Если бы он хотел тебя убить, то сделал бы это куда проще, кому-кому, а мне это отлично известно.
Я задержал дыхание и выплеснул водку в рот. В виски мягко стукнуло, в голове зашумело, и даже неумолчный вой молоденьких ведьмочек на секунду стих.
– Спроси, кто их старшая, – прорычал Абрагим, и на этот раз его слова были мне понятны.
– Ух ты, – произнес я, уставившись на него. – Это что, любой язык так изучить можно?
– Нет, – буркнул аджин. – Только мою речь понимать сможешь. Делай что я сказал, человек.
Не знаю отчего, но спорить с ним мне не хотелось, потому я поднялся на ноги и подошел к всхлипывающим девчонкам.
– Влипли вы, подруги, – сообщил я им. – Капитально. Этого дядьку злить не стоило. Ладно, первый вопрос – вы чьих будете? Какого ковена?
– Перовского, – быстро ответила та, что фотографировала. – Лизавета у нас верховная. Лизавета!