На плите что-то жарится, поднимается пар, на сковороде потрескивает красное мясо с уже коричневеющими краями. У Ксюхи щечки порозовели, а это, как уже слышал с телеэкранов, признак то ли удовольствия, то ли возбуждения, что может быть вызвано множеством непонятных мне пока причин.
От двери донесся мелодичный звонок, Ксюха охнула:
– Кощей!.. Даже на пять минут раньше!
Я промолчал, мне видно сквозь стены как то существо входит в дом и поднимается по каменной лестнице, хотя камень не совсем правильный, что-то в нем не так, словно его не просто доставили из ближайшего выхода на поверхность гранитного пласта, а как-то перестроили, хотя уже знаю точно: никто не планете не способен на такое простое и естественное действие.
Она открыла дверь в мою комнату, я молча вперил в нее взгляд, она сказала торопливо:
– Оставлю открытой, чтоб и ты увидел это чудо!
Я кивнул, она бросилась к входной двери. Кощей вошел уверенный и улыбающийся, Ксюха завизжала и бросилась ему на шею.
Он подхватил ее, она повисла на нем, как кошка на дереве, он покружил по комнате и поставил задними конечностями на пол.
– Чё, думала, не приду?.. Я не Тюпа, тот забился в норку и не показывает нос, будто нас и вовсе уже не знает!.. А мы сейчас по пивку, я принес, признаем, что жизнь хороша…
Ксюха сказала счастливо:
– В самом деле явился!.. Я думала, тоже скроешься. Вы все такие, как только скажешь про две полоски, сразу…
Он выпятил грудь и сказал напыщенно:
– У нас, джигитов, другие понятия, о женщинах заботимся. Скажи, как о тебе позаботиться? Хочешь, лягу на диван и буду тебя созерцать? Конечно, сперва поем, а после еды полежать нужно обязательно…
Ксюха повернула голову в сторону открытой двери в мою комнату.
– Крабоид, не слушай его!.. А ты иди за стол, а то остынет!
– Сперва руки помою, – ответил Кощей гордо.
Она ахнула:
– Ты что, теперь перед едой руки стал мыть?
– Так говорят, – сообщил он, – когда идут поссать. Вы же скачете посмотреться в зеркало и попудрить носик, хотя уже и не знаете, что такое пудра?
Он уединился, как он считает, в ванной комнате, тонкая дверь не дает возможности друг друга видеть, общаться могут только колебаниями воздуха, а Ксюха торопливо начала раскладывать по тарелкам топливо для их организмов.
Вышел к нам Кощей довольный, с энтузиазмом потер одна о другую ладони.
– Люблю повеселиться. – сказал он, – особенно пожрать!.. А Ксюха, хоть и лоха во всем остальном, готовить умеет. Это инстинкт, его не пропьешь, не прокопулируешь. Настоящая женщина!
– Что такое инстинкт? – спросил я.
Он проговорил в затруднении: