– Ладно-ладно, – сказал голос примирительно, – понял. Ты сама хочешь увидеть меня, чтобы свои фантазии освежить, а то мой прекрасный облик у тебя за это время потускнел, верно?
– Верно, – согласилась она. – У нас тут есть один интересный человек, потерявший память после катастрофы. Не помнит даже как ложку держать, но знает, что есть протозвезды, недозвезды, послезвезды и еще всякое такое, чему и понятий нет… Может, он из таких фриков, как ты?
Человек на той стороне связи, судя по тембру, явно оживился, сказал весело:
– Ух ты, интересно. А то я уж подумал, что просто потрахаться решила, а это так скучно. Заезжай, как надумаешь. Я работаю на удаленке, так что всегда дома.
Марианна отключила связь, подумала, бросила на меня испытующий взгляд.
– Нет, сперва встретимся с Бабеттой, подругой Крякожабера. Предупрежу, что едем к нему. Если хочет, пусть присоединится. А то как-то нехорошо вот так… с точки зрения Бабетты.
– Она тоже умная?
– Нет, она стерва.
– Это синоним?
– Точно, – подтвердила она. – Умная всегда стерва. Наверное, где-то есть и не совсем уж конченые стервы, но я не встречала. А эта сразу подумает насчет групповухи.
Я уточнил:
– Групповухи не будет?
– Нет, – отрезала Марианна и посмотрела на меня сердито. – И не мечтай.
– Моногамия, – сказал я. – Понял.
– Че-че?
– Разбивка на пары, – пояснил я, – не только в период гнездования, но и на время высиживания.
Она посмотрела на меня несколько странно.
– Слова какие знаешь!.. Но хорошо бы, если бы так. У людей все сложнее и хуже. Мы все портим, не знал? Самец обычно смывается еще до периода высиживания, а то и до гнездования. У вас же инстинкт спасти и осчастливить весь мир!.. Верно?
Я подумал, покачал головой.
– Угрозы миру нет. Разве что сама биологическая жизнь…
Она взглянула с некоторым испугом.
– Биологические угрозы? Эболы всякие?
– Человек страшнее Эболы, – сообщил я и ощутил, что во мне откликнулось нечто, чего я раньше не замечал. – И вообще страшнее…
– Вернемся в машину, – велела Марианна. – Идти два дома, но кто ходит пешком, если есть автомобиль? Уважать не будут.
Подруге по имени Бабетта позвонила уже из автомобиля, буквально через пару минут остановила машину перед массивным парадным.
– Видишь, живем почти рядом, но видимся все реже. Жизнь такая. Дорожки все расходятся, как ножницы.
Одна из дверей на квартирной площадке распахнулась, как только мы вышли из лифта, на пороге встала самка на полголовы ниже Марианны, в халатике и с высокой копной волос золотистого цвета, но с синими прядями.
Улыбаясь, раскинула руки, Марианна шагнула навстречу. Обхватили друг друга крепко, но спариваться не стали, как я ожидал, а женщина сказала прочувственно: