На очереди было письмо от мужчины по имени А., двадцати девяти лет. Фото было совсем нечётким, разобрать можно было только, что этот А. худенький брюнет и больше, пожалуй, ничего. Вот что за сообщение он мне черканул: «Здравствуйте, Мария. Я очень стеснительный и люблю, когда меня унижают. Можно я буду ковриком у ваших ног? Я хочу лизать вам пятки, быть вашей верной собачкой». Уважаемый А., а с вами-то что не так? Нянька в детстве уронила? Или волчок ухитрился цапнуть за бочок? Вы к психиатру не пробовали обратиться? Может, это всё-таки как-то лечится? А что мне прикажете делать с таким специфическим напольным покрытием? Пылесосить по выходным и обрабатывать средством с лавандой, чтоб моль не сожрала? И пятки вылизывать А. мне с какой целью собрался? Чтоб чище были, а то они у меня прям сильно загрязнились за долгие годы моей жизни? Или это новейшее радикальное средство от мозолей? И какое применение мне найти такой псине нелишайной? Выгуливать на ближайшей площадке для собак? Кормить его обглоданными куриными косточками, оставшимися от обеда и ужина? Или разориться на элитный сухой корм для породистых дворняжек? Нет, так дело не пойдёт! А то не ровён час и мне придётся обратиться к врачу, чтобы не свихнуться после усиленной эксплуатации А.
Увы и ах, но последний мужчина мне тоже никоим образом мне не приглянулся. Прям ни сучка́ ни задоринки! И по внешним признакам (анкета, фото, приветствие) мне сразу стало понятно, что тараканы в наших головах не сойдутся ни взглядами на жизнь, ни характерами.
Поэтому пришлось вернуться к переписке с Романом и Максимом. От последнего, кстати, пришел очень странный (на мой взгляд) ответ на мой простейший вопрос о любимой книге: «Я бесплатной рекламой не занимаюсь!» Хм! Так! Вроде бы я ничего такого замысловатого не спросила, чтобы вот так мне отвечать. Или это теперь считается редкостным и особо извращенным моральным преступлением поинтересоваться, какая книга у кого любимая. Пустим в атаку свою логику, чтобы понять, что же этим хотел мне сказать мой чудаковатый переписчик? Судя по всему, истина такова. Если Максим откроет мне заветную тайну и выдаст (под пытками или всё-таки без них) название любимой книги, то это будет считаться рекламой. Но при этом денег у него не прибавится ни шиша, ведь ему за эту рекламу никто платить не собирается. Вот ведь какая жизненная несправедливость! Но ещё обиднее ему станет, если я на этот совершенно безвозмездный для Максима пиар легко и непринужденно поддамся. И побегу как ужаленная по книжным магазинам и таки куплю эту книгу. А мой несчастный товарищ по переписке по-прежнему будет сильно обделён материально! Это же будет просто катастрофой! Уф! Скорее всего, именно так он размышлял, давая мне такой ответ. Ладно, пусть так. Я быстренько перевела разговор на тему кино, чтобы не оставлять моего расчётливого знакомого без прибыли за проведение рекламной акции.