— Ну вот, — приобняв Белову за плечи, подвел ее к больничной кровати, — что скажешь?
— Я бы сказала, что это чудо, Марк Львович, но так вымоталась, что просто могу вас по-дружески поцеловать. Или укусить. Хотите?
— Нет, это лишнее. Тут нужна, понимаешь ли, женская рука. И взгляд, как тебе ногти?
— Ногти как ногти, — Ира вздохнула. — Можно я сделаю то, что нужно, и посплю? Вообще не поняла, что я тут делала, но вымоталась так, словно на дежурстве неделю без сна.
— Да. Помоги мне отодвинуть кровать. Отлично. Клади ей руки на виски, чтобы уши прикрывали. Вот молодец.
— Да. Зачем я это делаю?
— Хочу посмотреть, как она без ушей выглядит, может, симпатичнее станет. Шучу. Держи, только сильно не нажимай. Сейчас.
Кот оторвался от очередного бутерброда — красную рыбу он сьедал, а хлеб аккуратно скидывал на пол. И смотрел, что я буду делать, словно начальник на подчиненного.
Я зашел Беловой за спину, обнял ее, прижав своими руками ее ладони. Ира ойкнула, попыталась вырваться. Но даже шевельнуться не смогла. Подмигнул коту, и послал мощный импульс, как совсем недавно, а кажется, что в прошлой жизни, сделал Арраш. И как я вот пару недель назад делал в бразильской деревеньке. Поток белой энергии, раньше шедший от локтей, теперь формировался где-то в районе трахеи, стало трудно дышать, кот, заметив это, подошел, потерся шерстью об ноги, сразу полегчало. Сильное продолжительное воздействие я бы создать не смог, хватило на три коротких импульса. Но и это неплохо, учитывая, сколько до этого сил я потратил. Отпустил Иру, она свалилась кулем на пол, без сознания.
Вениамин Семенович Гольцман был очень осторожен. Сколько его помню, а встречались мы три или четыре раза, номер телефона он менял постоянно. Симки покупал левые, недвижимость на кого только не оформлял, так что найти ювелира было непросто. А все советская пеницитарная система виновата, довелось и за левое золото сидеть, и за маркировку камней. Получил контакты и согласие поговорить от Уфимцева, сравнил с теми, что удалось с помощью модуля добыть — две большие разницы.
К тому же дома ювелир никого принципиально не принимал, я подъехал к условленному месту, оставил Иру в машине, сел на скамеечку рядом с совсем уже пожилым мужчиной, читающим газету. По-настоящему, не доверял старой закалки еврей новым масс-медиа.
— Марк, рад тебя видеть. Какой шикарный кот, и глаза умные, почти как у тебя.
— Он в прошлой жизни был иегудим.
— Не шути так, — строго сказал Гольцман. — Камень принес?
— Конечно, Вениамин Семенович, — ювелир умел делать такие вещи, что Тиффани и Картье и рядом не лежали. Знающие люди передавали его телефон и его самого из рук в руки, от незнакомых людей заказы он не брал принципиально. — Вот он.