По лестнице идти было лень, просто телепортировался, если раньше, с усохшим ядром, перемещения вызывали сложности, то теперь все получилось легко и непринужденно. Так что прыгать я мог, вот только в пределах двухсот-трехсот метров, в одном мире.
С утра еще отец позвонил. Вот точно — беда не приходит одна.
— Марк, ты дядю Гену помнишь? — спросил он.
— Ага, — я собирался на новую работу, мерс с хорошенькой водительницей уже ждал на площадке возле ворот, — он же помер четыре года назад?
— Представляешь, а я вот сегодня проснулся, и твердо уверен, что он жив и в прошедшие выходные был у нас в гостях. Извини, что беспокою, просто словно я, и не я.
— Небось опять пельмешек переел вчера? — подколол я отца. Пельмени он обожал, и лопал в любых количествах. — От мяса с тестом и не такое приснится.
— Да ну тебя, — отцу уже и самому было неудобно, что позвонил по такому пустяку, — что матери сказать, когда приедешь?
— В выходные, — пообещал я. — Вы там поосторожнее с едой, но закусывать не забывайте.
Как-то все одно к одному нехорошо складывалось. И резонанс этот, и отказ системы переноса, и наведенные воспоминания ложные.
С воспоминаниями этими понятно, значит, какой-то мир, в котором дядя Гена был еще жив, с нашим слился, может быть, даже не один. Ну да, я ж теперь тут, держу реальность как якорь, а остальные к ней прибиваются. Много людей сегодня проснутся и будут жаловаться на оживших и умерших родственников, кто-то пойдет на работу, а окажется, что трудится он совсем в другом месте, хотя это в крайних случаях. А так — выключатель не там начнет искать, или в тумбочку за презервативами полезет, а они всегда на полке лежат. Ан Траг говорил, что есть целые пласты реальности, которые не могут найти место в новой, откалываются и собираются в какое-то подобие отстойника. Но это только теория, ее никто так и не проверил. У этой мудрой сволочи вообще теорий было дофига, любил всякое дерьмо на уши вешать.
— Что скажешь? — я присел перед котенком на корточки, погладил по голове. Котейка тут же упал на спину, подставляя живот. — Слушай, коты не любят, когда им животы гладят.
Котику было плевать, он — любил. И на мир этот, после того, как пожрал, явно тоже было плевать, никакого беспокойства больше не высказывал, красные кристаллы стягивать с блюдца не тянул и рук ничьих не откусывал.
Католическое Рождество в этом году пришлось на пятницу, клиентов уже в начале недели стало ощутимо меньше, богатые буратинки покидали родную страну и отправлялись в теплые края.
Больные дети на юга не ездили, не было у родителей большинства из них на это денег. Хорошо хоть на еду и одежду хватало, Настя с близнецами порывались материально помочь, но я не разрешал. Всем не поможешь, а дать кому-то в обход других — не слишком хорошо, на мой взгляд. Вот игрушки бесплатные — пожалуйста, конфет — хоть килограммами, каждому дарили, или котика погладить, тот любил.