Ребята дружно кивнули. Маленькие они еще, впитывают как губка знания. И фон потихоньку, но колеблется все сильнее, может когда-то и тут появятся свои повелители. И даже, может быть, я это увижу, если система не заработает.
Уже на парковке столкнулся со старым знакомым, полковник Уфимцев словно только и ждал меня, о чем-то хотел поговорить, стоя у своего черного монстра. Прямо дверь в дверь с моим мерсом.
— Позже, Юрий Григорьевич, — решительно заявил я. — И ребяток моих не обижай, пусть тут тренируются на больных, кое-что они умеют. Под твою ответственность оставляю, будешь переманивать, обижусь.
— Вот, — Уфимцев протянул коробочку. — Брат велел передать, то, что осталось. Не за Катю, сам понимаешь, за такое не расплатишься. И спасибо тебе.
Я открыл коробочку, еще четыре монетки. Равнодушно на них посмотрел, неумело изобразил восхищение, пообнимался с несостоявшимся тестем, в общем, тот убедился, что фуфло мне подогнал.
Заскочил к Лехе, забрал картину — тот, похоже, немного обиделся, что я его забросил совсем, обещался уши ободрать. Ну да, через неделю день рождения, тридцать восемь. Помню, как отмечал прошлый, эх, ностальгия. Мир так себе был, но вот остальное…. Нет, не время сейчас для грусти, шумерскоподданную надо спасать.
Прямого рейса до Фейхо не было, там и аэродром-то — утоптанная полоска земли. Предстояло лететь через Франкфурт в Рио, а уже оттуда региональным рейсом на раздолбанном кукурузнике до места.
— Ира, собираемся, — оставлять четверых бойцов в коттедже так себе идея, так что ребята отправились в увольнительную — не все, по двое будут в больнице дежурить, псионов моих охранять, а заодно посмотрим, как они на воле себя поведут. Лишнего не наболтают, пусть развеются, а то прижились, скоро девочек начнут в сауну вызывать. — Мы улетаем.
— Да, энгиб. Вдвоем?
— Марк Львович. Втроем.
Ира сделала большие глаза.
— С нами кот еще летит, — объяснил я. — Или ты меня живодером считаешь, способным оставить бедное животное страдать в одиночестве? Без ласки и заботы?
— Но вещи, — девушка беспомощно поглядела вокруг.
— Все купим. Не беспокойся, смотри, вот картина. Нравится? Советский художник Пименов, наш Эдуард Мане. Повезешь контрабандой. А я — кота.
— Разве животным не нужны прививки? — Ира привычно погладила черное чудовище, тот к ней прямо ластился, уж очень нравились эти белые пылинки, впитывающиеся в черную лоснящуюся шерсть. Вот и сейчас лежал, балдел, при слове «прививки» лениво фыркнул, мол, что за идиоты такое придумали. Сначала прививки будут котам делать, потом отрезать чего-нибудь. Так и начинает мир катиться под откос.