Вертолет высадил нас на большой поляне в километре от селения, в котором жил шаман-шумеровладелец.
— Если решишь начать войну, мы на связи, — Алехандро мою руку пожал, а Иринину — поцеловал. Девушка в пятнистом костюме с винтовкой смотрелась отлично. Я в джинсах, кроссовках и белой рубашке — как сумасшедший американец. Но надо отдать должное младшему Гомешу, лишних вопросов он не задавал. Если малуку Марко желает пройтись по сельве, пусть не настоящей, окультуренной, вот в таком виде, только лишь с пистолетом за поясом и с женщиной за спиной, он наверняка знает, что делает, и не надо ему мешать.
Женщина пошла впереди.
— Если и будут стрелять, то в спину, — объяснил я.
— Мне показалось, что вы прям родные люди с семьей Гомеш. — Ирина внимательно смотрела по сторонам, на самом деле — совершенно без толку, пока никакой опасности не было. — Откуда Алехандро так хорошо знает русский?
— Его мать — из семьи русских беженцев. Точнее говоря, польских, но бежали они в революцию из России.
— А почему он тебя братом назвал? Прям как кавказец, — Ира отодвинула ветку стволом винтовки. Что-то тяжелое шлепнулось с дерева и уползло подальше от нас.
— Это все один мой разговорчивый родственник. По слухам, мой прадед был из князей. Мать Алехандро — урожденная графиня Гауке, по его представлениям, все русские дворяне — братья и сестры. Вот иногда так и называет. Видишь тропинку, кот на ней остановился? Нам туда.
— Э тасму энгун.
Я поморщился.
— Ира, я понимаю, иностранный язык — это круто, но по-русски у тебя лучше получается. Звуки чуть по-другому произносятся, ты мне только что трахнуть себя предложила в извращенной форме. Прямо здесь, серьезно? Москиты и змеи кругом.
— Может, я и предложила, командир?
— Шутишь, Белова. Это хорошо. А волнуешься — это плохо. Иди медленнее, вздохни глубоко. Полегчало?
— Да, Марк Львович.
— Вот и молодец. Стоп.
Белова встала как вкопанная, вот что значит выучка.
Из кустов высунулась огромная пятнистая голова, мощные челюсти раскрылись, раздался глухой рык. Кот лениво посмотрел на стража леса, внезапно вырос в размерах раза в три, чуть оскалил зубы. Ягуара как ветром сдуло. Котика — тоже сдуло, как воздушный шарик, принял свой прежний облик косолапого малыша-переростка.
— Видела уже такое?
— Да, — Ира напряглась, лопатки поджались, — кот Артура тоже так мог. Почти. Но у вас по-другому.
— Поясни.
— Вы почти все время вместе, а тот редко появлялся, а потом и вовсе пропал. И тот взрослый был, как бы объяснить, сам по себе. Независимый. Иногда казалось, что не он у Артура, а Артур — у него.