.
После нескольких хвалебных слов о своей семье Джордан указал на баскетболиста Лероя Смита. Джордан знал: многие не верят, что его не взяли в юношескую команду. Так что потребовалось объяснение. «Лерой Смит занял мое место в команде тридцать один год назад, и сегодня он тут, — объяснил Майкл. — Он все тот же парень в шесть футов и семь дюймов — не больше, — и, вероятно, его игра нисколько не изменилась. Он запустил весь процесс, потому что, когда он попал в команду, а я нет, я хотел доказать не только ему, не только себе, но и тренеру, который предпочел Лероя. Я хотел, чтобы он понял: чувак, ты допустил ошибку».
Это окно в разум Майкла примечательно по нескольким причинам. Прежде всего оно показывает, как вполне предсказуемое решение превратилось в крупную обиду, токсичную для самооценки. Джордана не убирали из команды: он и Лерой боролись за единственное вакантное место в команде. Один из двух получил его. Это не называется «убрали» — изначально предполагалось, что в команду попадет только один новичок. И дело было не только в оценке способностей.
Рост Лероя был шесть футов и семь дюймов (201 сантиметр), а Майкла — только пять футов одиннадцать дюймов (180 сантиметров), что критично для баскетбола. Такая вот ребячья эгоцентричность. Как будто Лерой не был товарищем по команде, а тренер — наставником, у которого он мог бы учиться. Тем не менее Джордан долгие десятилетия злился по этому поводу.
Напряжение в аудитории ощутимо нарастало по мере того, как жалобы становились всё более личными и мелкими. В какой-то момент Майкл упомянул замечание генерального менеджера Chicago Bulls Джерри Краузе, что «титулы выигрывает организация», а не отдельные игроки. Посмеиваясь над этим незначительным, но справедливым наблюдением, Майкл объяснил, что теперь в отместку он не пригласил Краузе на церемонию[86]. Он с гордостью упомянул, как выгнал из номера отеля, где хотел жить, Пэта Райли — тренера клубов Los Angeles Lakers, New York Knicks, а позже Miami Heat[87].
Друзья понимали: Майкл хотел, чтобы его речь оказалась полезной. Вместо того чтобы произносить банальности, он намеревался показать, как создавался победный менталитет. Как было трудно. Чем пришлось пожертвовать. Он хотел показать, как продуктивна может быть злость, как игрок становится лучше, когда его обижают, недооценивают, когда кто-то поступает не так, как игроку хочется. На самом деле он донес до собравшихся практически противоположную мысль[88]. Да, он показал, что злость и гнев — это мощное топливо. Но он показал также, как нетрудно рассердить себя и людей вокруг