Старейшина быстроногих дзуров ударил тяжелым щитом о крепкий глиняный пол юрты.
- Надо уходить, - сказал он. - Булгары вернутся на нашу землю.
Суровые воины стучали окованными щитами и спрашивали его, куда идти народу, кто поведет племя всадников лесными тропами.
- Пусть говорит шаман Урбек, - отвечал им торопливый старейшина дзуров. - Он ест мясо наших коров. Мы отдаем ему десятую часть нашей добычи...
Маленький шаман качался перед серебрянолицым идолом и молчал. Он знал: слабеющее племя покорится воле богов. Угры вернутся в родные типчаковые степи и будут жить по закону предков. Старый Урбек смеялся над гордыми воинами и думал: "Для сильных я сын шакала, а для слабых - вестник богов..."
- Спаси народ, Урбек!
- Открой нам волю богов.
Маленький шаман отполз от идола, протянул руки к очагу и заговорил:
- Я скоро умру, упаду на землю, как старая лиственница. Я спрашиваю предков на закате солнца и глухой ночью, когда спят птицы и люди. Посылайте, воины, послов к булгарам. Великие предки зовут нас в степь.
- Кто поведет народ угров? Кто будет вождем племени всадников? спросил его брат Кардаша, старейшина черных орлов, подняв над головой большие старые руки.
Брат Кардаша давно был стариком. Люди не помнили его молодым.
- Ты знаешь законы нашего народа, брат Кардаша, - ответил ему маленький шаман. - Вождем племени всадников будет муж Илонки. Смелый и мудрый воин не нашего рода.
- Илонка ждет Оскора. Бродягу-певца из рода дзуров.
- Оскор посол племени.
- Где наши послы, шаман Урбек?
Спорили и шумели угры, стучали окованными щитами о крепкий пол, но никто не сказал мудрого слова.
Уставшие воины к концу ночи стали похожи на смирившихся в яме зверей, сердито рычали, но слушали шамана и верили ему. Он говорил им, что завтра они перед большим костром племени принесут в жертву великим богам белого коня... Завтра угры узнают, где Оскор и Шавершол. Ходят послы по земле или души их поднялись в страну предков. Завтра племя всадников выберет мужа Илонке и отправит булгарам красные ковры и родовое серебро.
Молча выходили из юрты вождя невеселые воины. Они не били друг друга по крепким плечам, не желали здоровья и силы. За дверями их встречала ночь, темная и ветреная. Шумели молодые березы, стонали старые ели. Буйный ветер хлестал воинов по широким спинам.
Старейшина черных орлов оглядел опустевшую юрту вождя и, вздохнув, направился к маленькой двери. Он поднял тяжелые шкуры и зашел к женщинам. Они спали на шкурах, у высокого каменного очага, будто уставшие дети.
Старейшина бросил затухающему огню вересковых сучьев и сел на пол, к Илонке. Девушка тихо спала, свернувшись, как лесная куница. Старик любил дочь брата. Когда Илонка была ростом не выше кожаного ичига, он носил ее в корзине на берег Меркашера. У него умер сын от булгарской стрелы, у Илонки умерла мать от болотной хвори... На празднике зрелости дочь вождя была самой красивой девушкой, тонкой и чистой, как ива. Он подарил ей тогда зеленые бусы из тяжелого камня и серебряный пояс.