Еще в Париже, начиная изучать материалы дела, Мегрэ набросал на полях отчета свои замечания:
1. Почему Марсель сжег нож, но не побеспокоился об отпечатках пальцев на комоде и на портфеле?
2. Почему, если он пользовался свечой, он принес ее обратно в комнату и потушил?
3. Почему кровавые следы не идут прямо от кровати к окну?
4. Почему Марсель не побоялся быть узнанным и вышел в половине десятого через лавку на улицу, а не воспользовался калиткой, ведущей со двора в поле?
Но в то же время имелась одна деталь, которая ставила в тупик защитника Марселя: в самой постели обеих сестер была найдена пуговица от куртки Марселя, старой охотничьей куртки из вельвета с фигурными пуговицами.
— Я зацепился и оторвал пуговицу, когда потрошил кролика, — уверял Марсель.
Перечитав свои заметки, Мегрэ встал и посмотрел на Амелию со странной усмешкой: как будет она сейчас раздосадована, когда не сможет следить за ним взглядом! Он толкнул дверь в полутемную кладовую, куда свет проникал через слуховое окошко, и увидел поленницы дров на полу, а слева у стены пресловутые бочки.
В двух полных оказалось вино — в одной красное, в другой белое. Две другие были пусты, и на одной из них эксперты отдела криминалистики обнаружили капли стеарина от свечи, стоявшей в комнате.
Комиссар орлеанской полиции сообщал в своем рапорте:
«Возможно, эти следы оставил Марсель, когда зашел в кладовку хлебнуть вина. По показаниям его жены, он вернулся домой совершенно пьяный. Зигзагообразные следы его велосипеда подтверждают ее слова».
Мегрэ обвел кладовку взглядом и, не найдя того, что искал, вернулся в комнату, открыл окно и увидел на площади только двух мальчишек, наблюдавших за домом.
— Послушай, малыш, не принесешь ли ты мне пилу?
— Простую пилу для дров?
Все время он чувствовал за собой бескровное лицо и зрачки, неотступно следившие за всеми его движениями. Мальчик вскоре принес две пилы разного размера. В это время вернулась Мари Лакор.
— Я вас не задержала? Я оставила малыша дома. А теперь я должна помыть больную.
— Подождите еще несколько минут.
— Ладно, я пока согрею воду.
Да уж! Мегрэ предпочитал не присутствовать при этой сцене. С него хватало того, что он видел. Он снова вошел в кладовую и, просунув пилу в отверстие бочки со следами стеарина, принялся за дело.
Он знал, что обнаружит там. Он был уверен в себе. Если утром он еще мог сомневаться, то теперь сама атмосфера дома убедила Мегрэ в правильности его догадки. И Амелия Потрю оказалась точно такой, какую он думал найти!
Да, тут даже стены источали не только скупость, но и ненависть! А войдя в дом, комиссар заметил кучу газет на стойке. В отчетах он не обнаружил этой важной подробности: сестры Потрю выписывали газеты. У Амелии имелись очки, которые днем она не носила: значит, они нужны были ей, чтобы читать? Значит, она читала.