— Ну… миллион не поставлю, но в целом похоже. Волосы и рост такие же. Хотя в таком ракурсе черта с два разглядишь. Может, это вообще парень. Джинсы, футболка, жилетка кожаная а ля ковбой. Ну волосы длинные, но это ж не показатель. Рост средний, так навскидку метр семьдесят пять, размер ноги тоже средний.
— Ты и размер ноги уже определил?
— Я его еще в «Шестом колесе» определил. Тут, кстати, обувка другая. Там были кроссовки, а тут мокасины. Но размер примерно тот же, думаю тридцать восьмой. Так что черт его знает, мальчик или девочка.
— Угу. И наши девушки с незнакомым парнем вот так запросто пошли?
— Ну с этой точки зрения, конечно, скорее девушка.
Доменика — в этническом своем жилете похожая на экзотический цветок — и неизвестная девушка в жилете а ля ковбой шли, словно беседуя о чем-то.
— Черт!
Из подворотни некстати выехал КамАЗ с рекламой ремонтной фирмы на борту, закрыв тех, за кем Арина и Киреев так пристально наблюдали. Когда грузовик вырулил наконец на дорогу, ни Доменики, ни второй девушки уже не было видно.
— Не все коту масленица, — с тяжким вздохом констатировал опер. — Как думаешь, она их случайным образом выцепляет или заранее выпасает?
— Все может быть, но по общей аккуратности и продуманности скорее второе. Потому что… Потому что смотри. Из банка вышло семь девушек. Две полненькие, пятеро как раз во вкусе Имитатора, причем трое из них длинноволосые. Почему он выбрал именно Доменику?
— Потому что она шла одна?
— Все три длинноволосых худышки шли порознь.
— Ладно, возьму еще записи из операционного зала, ну за предыдущие дни, погляжу, может, наша русоволосая красавица на них засветилась. Ну и в кафе «Салют», глядишь, чего полезного найдем.
Кафе оказалось приткнувшимся к крошечному скверику типовым павильоном: выложенное из бетонных блоков низкое основание, густо-синий сайдинг стен, рыжая «под черепицу» крыша, обведенные темно-красным окна до середины прикрыты белыми жалюзи. Простенько, но нарядно. Слева от кривоватых букв названия прилепился пучок перепутанных белых трубок, одна из которых подмигивала то тут, то там бледными цветными огоньками. Должно быть, вечером так сияла вся конструкция, изображала салют.
Слева и справа от приветливо распахнутой двери расположились два круглых белых столика с такими же пластиковыми стульями.
— И ни единой камеры, — удрученно констатировал Киреев. — Ни тут, ни вокруг. Ладно, ты как хочешь, а я рискну тутошнюю кухню продегустировать. Утром дохлый бутерброд сжевал и все, в животе оркестр играет.
Остановить его Арина не успела. Да и зачем? Все равно нужно с персоналом поговорить, так что пусть парень поест спокойно.