Своим огромным преимуществом перед другими игроками я пользовался осторожно. Как и в случае с рулеткой, я предпочел сначала уйти в минус почти на сто тысяч долларов. Сивко, наблюдавший за игрой со зрительских мест, даже начал заметно нервничать, хотя, возможно, он просто мне подыгрывал, ведь все, кому надо, уже давно сделали у себя в мозгах отметку, что мы прибыли на турнир вместе, а переживания майора по поводу проигрыша товарища выглядели со стороны вполне естественно.
После первого часа игры я начал постепенно выравнивать ситуацию, и моя стопка фишек стала неуклонно расти. Первое предупреждение от Летры я получил сразу после небольшого перерыва, объявленного дилером.
— Двое твоих соперников договорились об игре против всех остальных. Согласовали условные знаки и сошлись на том, кто из них должен стать победителем. Выигрыш планируют поделить пополам.
— Дилер участвует?
— Нет. На данный момент он нейтрален. Попыток втянуть его в сговор не предпринималось.
Вся эта возня была мне пока не слишком опасна. Преимущество, которые могли получить два договорившихся между собой игрока, не шло ни в какое сравнение с моими возможностями. Вот если бы к их союзу присоединился дилер, ту уже мне стало бы кисло, но пока казино держало марку, и я не особо волновался.
Во второй круг турнира я прошел достаточно легко. Единственное, что требовалось контролировать, так это скорость моего выигрыша. В итоге наш стол закончил игру одним из последних, приковав внимание немалого количества зрителей. В конце мы остались втроем: я и двое сговорившихся между собой игроков. После выбытия из игры остальных участников, эти двое получили больше возможностей влиять на ход игры, и мне пришлось с ними немного повозиться, но именно что немного. В конце концов, я заставил их поверить в мой блеф, и один из противников сделал ставку ва-банк, мгновенно оставшись без фишек и с уже исчерпанным лимитом докупки. Оказавшись против меня в одиночестве, второй «заговорщик» продержался еще полчаса только благодаря тому, что я не спешил выбивать его из игры, но результат этого противостояния был заранее предрешен.
Второй круг турнира состоялся на следующий день. Он отличался тем, что в финальную часть выходили три игрока от каждого стола, то есть игра велась до того момента, когда половина участников вынужденно покинет игру.
Здесь я, естественно, выпендриваться не стал, и у моих соперников по столу возникло полное ощущение, что моя судьба буквально до последней раздачи висела на волоске, и проскочил я в финальную часть только каким-то чудом.