Крах СССР произошел в тот момент, когда западная экономическая система подошла к пику злокачественности. Наши неолиберальные реформаторы, поставившие целью срочно встроить Россию в мировой рынок, встроили ее аккурат в организм, пораженный злокачественными процессами промышленного распада, деградации инженерной мысли. Что и говорить, умеют наши начальники выбрать место и время.
Уровень развития западных экономик, начатого еще в XIX веке, был очень высок вплоть до 1970-х. Советская же экономика, получившая импульс индустриализации только с конца 1920-х (в империи основную массу идей импортировали), своих пиков к тому моменту еще не достигла. Поэтому метастазы деиндустриализации охватили на нашу экономику быстрее, болезнь сказалась на всех постсоветских государствах гораздо разрушительнее, чем на странах Запада. Наша деиндустриализация проходила, мягко говоря, несколько в ином контексте.
Новая либеральная экономика основана на финансовых спекуляциях, самодостаточности финансового капитала. Но ее центры – за пределами России. Нам и здесь отводится колониальная роль. Они поддерживают свой социальный уровень за счет отжима наших интеллектуальных и промышленных запасов. Например, корпорация «Боинг» открыла в России гигантский инженерный центр. Для чего? Да для того, чтобы на месте – да еще и по дешевке – выдаивать те таланты, что еще не в Америке. Благо нищета в наших НИИ этому способствует. А в ЦАГИ – мировом центре аэродинамических разработок – в 1990-е годы появился цех… какой бы вы думали? По пошиву сапог.
Господа, говорящие об относительно небольшой количественной утечке носителей интеллекта (тот же Дурсенко), забывают про качество: утекает как раз генерационный интеллект.
Кстати, уволенные при Тэтчер британские инженеры средних лет, вопреки официальным ожиданиям не превратились в программистов или кого еще. Они либо нашли места похуже, либо пошли по миру. В результате, например, все без исключения британские автомарки – включая знаменитейшие вроде Rolls-Royce и Rover – уже давно иноземны не только по владельцам, но и по значительной части разработчиков. А мировых английских компьютеров так и не появилось: даже фирма International Computers Limited (ICL), весьма успешная в начале 1970-х, понемногу заглохла и в 2002-м превратилась в британское подразделение японской Fujitsu. Но британский автопром – это только цветики, ягодки – это судьба островного авиапрома. В 1994 году у меня была длительная беседа с президентом Узбекистана Исламом Абдуганиевичем Каримовым, сильным и умным руководителем. В короткий срок он сумел развернуть первое масштабное производство автомобилей в Центральной Азии. Отметив это достижение, я тем не менее отметил, что нужно любой ценой сохранить в рабочем состоянии узбекский авиапром (гигантский двизавод им. Чкалова в Ташкенте, завод в Фергане и т. д.). В первую очередь потому, что стран, которые делают автомобили, великое множество, а самолеты – единицы. Это страны, так сказать, высшей лиги. К сожалению, из высшей лиги Узбекистан вылетел, при всех усилиях президента Каримова. Это не его вина, а его беда, ведь из той же высшей лиги выбыла и Великобритания – где сейчас ее авиация военная и гражданская?