– А сейчас, – молодой мастер развёл ладони перед грудью, – шалишь! Потому как общественность. И если сами калуны может и не особо могут напакостить лично, то полиция, они-то привыкли – брать! Каждый городовой хоть рюмку, а имел с них, а сейчас – зась!
– То-то я думаю, – меланхолично проговорил Федул Иваныч, подпирая щёку ладонью и глядя на вьюгу за заснеженным окном, – разносортица такая среди их брата! То серьёзный человек зайдёт, в чинах, а то сявка служивая. Обиделися, значица…
Встав, он подошёл к «африканской» стене в мастерской, декорированной африканскими разностями, начиная от шкуры леопарда и копий со щитами, заканчивая такой экзотической гадотой, как череп бабуина. Если б не полиция, то ух какая замануха для клиентов! Чистая ярмарка, да ещё и поговорить можно!
– Обиделись, – повторил он задумчиво, трогая пальцем острый желтоватый клык, – а ведь Мишка писал, што на всю Преторию нормальных портных – на раз-два, притом два – ето он… А?!
– Баба, да от налаженного хозяйства… – Федул Иваныч дёрнул плечом, подрастеряв запал и сдуваясь на глазах, – н-да…
– А с другой стороны… – он расправил плечи, каменея лицом, – всё равно ведь работать не дадут!
[i]Аними́зм – вера в существование души и духов, вера в одушевлённость всей природы. Анимистические представления присутствуют почти во всех религиях.
[ii] Культ Тенгри – это культ Голубого неба – небесного Духа-хозяина, Вечного неба, местом постоянного обитания которого было видимое небо. Тенгри-хан мыслился как Бог поистине космических масштабов, как единый благодетельный, всезнающий и правосудный. Он распоряжался судьбами человека, народа, государства. Он – творец мира, и Он сам есть мир. Ему подчинялось все в Мироздании, в том числе все небожители, духи и, конечно, люди.
[iii] Женевская Библия (кальвинисты), Псалтырь, псалом 89 – песнь Моисея.
Африканская ночь мягким покрывалом опустилась на землю, и на небосводе тёмного бархата мягко замерцали звёзды. Дневная жара ушла прочь, и земля постепенно остывает, даря долгожданную прохладу. На охоту и водопой вышли обитатели сумерек, наполнив вельд разнообразными звуками.
Раскатистый львиный рык вдали, хохот гиен, перекличка ночных птиц, стрёкот насекомых. Африка полна жизни, подчас опасной, но всегда восхитительной!
Мужчины сидят у рдеющих углей костра, изредка вспыхивающего язычками пламени, перепрыгиваемого на подкидываемые ветки. Папаша, братья, и пятеро буров из патруля – все взрослые, степенные, сильно немолодые мужики.
Неспешные разговоры с кружкой кофе в руке и трубкой или сигарой в другой. Идиллия вельда, и если бы не война…