Проблема была в том, что дорога вела к человеческому поселку. Моему поселку. И мне очень не нравилось чувствовать конкурента под боком. Эх, надо было расспросить Стаса поподробней, но уазик уже тронулся и я ухватилась покрепче, стиснув зубы.
Вздохнула с облегчением только когда выехали на трассу. В лесу уже практически стемнело, а на дороге еще светило солнце — вечернее, мягко-оранжевое. Оно почти не освещало и уж точно не грело — окна запотели. В августе холодает резко и быстро, едва день начинает клониться к вечеру. Участковый заснул — откинул голову на сиденье, даже рот открыл. Спит крепко, сладко — аж завидно. Я-то просыпаюсь от малейшего шороха. Завистливо покосившись на него, я дернула ноздрями, вдыхая запах спящего. Что бы ни говорили, а во сне человек меняется. Слетает вся шелуха, все маски — и запах такой же. Чистый, спокойный…
Не знаю, может быть, я так же пахну во сне?
— Поможешь пол и стену выложить? — тихо обратилась я к Гришке, сунувшись между двух передних сидений. Тот мгновенно кивнул:
— О чем речь? Завтра приду… Только это, надо бы папашу проверить сегодня. Сможешь?
Лечить ночью? Э…Кхм…
— Посмотреть посмотрю, но лечить уже не буду. Пока доедем, солнце сядет.
Вряд ли он понял весь смысл фразы, но, по крайней мере, принял на веру.
— Пойдет. Я сегодня у него ночую, прослежу.
— А бабка? — обеспокоилась я, мысленно спрашивая себя: на кой черт мне во все это влезать?
— Схожу, надо же корову подоить… — вздохнул Гришка, явно уже предвкушавший сладкий сон на пуховой перине.
Скотина. Точно. Опять я ее буду по ночи домой гнать. Эдак у меня нетопыри вырастут, а не коровы…
Мы снова сосредоточились на дороге. Из оврагов вдоль леса снова потянулся туман — сначала он стелился вдоль дороги, в низинах переливаясь через нее, словно молоко, затем прочно обосновался на горизонте, путая Гришку и заставляя нервничать меня. Кто его знает что там, за этим туманом? Большая часть его сосредоточилась вдоль никак не кончающегося заповедника — местность там была пониже и более влажная. Эх, идеальные были бы условия травки собрать, но сюда я ни за что не сунусь.
Участковый проснулся, как только Гришка с облегченным вздохом пересек границу поселка — потянулись окраинные домики, почти в каждом дымили трубы, что сразу меня успокоило. В девятом часу уже почти стемнело, на улице никого, кроме теряющихся в тенях парочек да намеренно привлекающих внимание пьяных подростков не было. Я с наслаждением втянула носом запах жарко затопленных печей и даже глаза прикрыла от удовольствия. Осень, несмотря на то, что календарно еще не наступила, уже отлично чувствовалась — в начинающих желтеть листьях, утреннем морозе, ярко-оранжевых тыквах на пустых огородах, запахе костров.