Разбудил меня стук в дверь. Со стоном перевернувшись на живот, я накрыла голову подушкой и снова провалилась в сон. Не знаю, сколько времени я спала, но в следующий раз очнулась уже, когда солнце заволокли серые низкие тучи, сыпавшие мокрым дождем со снегом. Тело ломило, нос заложило, а в горле першило — купание в реке не прошло для меня даром. Мрачно уставившись в потолок, я пыталась понять, что же меня разбудило. В доме стояла тишина — только на улице квохтали куры, да мычала корова. Неуверенно пошевелившись, я охнула от прострелившей бедро боли и тут же поняла, почему проснулась — видимо, неловко повернулась во сне и легла на покалеченную ногу.
Хотела было снова залечь, но сон успел окончательно покинуть меня — я поняла, что хочу есть, пить, в туалет и, наконец, согреться — печь уже вторые сутки не топлена, изо рта разве что пар не идет.
С трудом доковыляв до кухни, я разожгла печь и, дождавшись, пока огонь разгорится, хлопнула сверху сковородку с остатками тушенки из зайчатины. При такой ране кашами не обойдешься, организму оборотня для восстановления требуется больше энергии, чем человеческому. Хорошо бы, конечно, свежего мяса — чистого, дикого и сырого. Но до такой степени я надеюсь никогда не опуститься.
Кот выпросил себе половину — и с урчанием ее сожрал в два укуса.
— Подавишься, — прохрипела я воспаленным горлом, поняла, что дело швах и пошла заваривать травки. До самого вечера на улицу не выходила — передвигаться по маленькой кухне было еще терпимо, но любые неровности рельефа тут же отзывались в ноге. Поэтому обмотавшись припарками и напившись всего, что возможно, я валялась в кровати, попеременно то обливаясь потом, то дрожа от холода. То ли в зубах гадины был какой-то яд, то ли это я просто заболела, но к вечеру стало немного полегче — в сгущающихся ранних сумерках я проковыляла к воротам, обозрела пустую дорогу, покосилась на кота, который был решительно против этой вылазки и распахнула калитку.
Зря, как оказалось — стоило мне прохромать несколько метров, как из дома Гришкиной бабки показался участковый. Совершенно не горя желанием с ним встречаться, я круто развернулась, но не успела.
— Алиса Архиповна!
Тьфу, пропасть. Я с неохотой развернулась обратно, натянув на лицо гримасу невозмутимости.