По тракту то и дело проезжали повозки, кареты, скакали конные. Один раз они обогнали тяжело плетущийся торговый обоз. Инира проводила его задумчивым взглядом. Ближе к полуночи, она начала клевать носом, но тут карета свернула с дороги. Встрепенувшись, девушка выглянула в окно. Впереди темнела грубо сложенная невысокая каменная стена. Сквозь распахнутые настежь ворота было видно двухэтажный дом с маленькими окошками вдоль крыши. Из дома слышались голоса, прерываемые плохо настроенной лютней. Кирх, подгоняя лошадей, въехал во двор. Едва карета остановилась, Ле-Вант резко сел — блеснуло в темноте лезвие мгновенно выдернутого из ножен кинжала, заставив ее вжаться в сиденье.
— Спокойно, — усмехнувшись, дьер зачесал назад растрепавшиеся светлые волосы, убрал кинжал, снова став похожим на придворного писца, и вылез на улицу. Инира наблюдала за ним через распахнутую дверь. Дознаватель огляделся, с явным удовольствием разминая затекшую спину, и повернулся к ней:
— Вашу руку, драгоценная.
Она вышла сама, вызвав новую усмешку на его губах. Дом оказался постоялым двором. Не самого высокого качества, но за время бегства из Имретона Инире приходилось ночевать и в местах похуже. Следом за ними, заставив Кирха с ругательствами торопливо расседлывать усталых лошадей, въехал торговый обоз, который они обогнали раньше. Служки быстро выскакивали из повозок, громко и весело переговариваясь, явно предвкушали горячий ужин.
Они вошли в душное тепло постоялого двора — народу было много, по такому холоду никто не хотел остаться без крыши над головой. Один длинный стол полностью заняли дозорные — их отряд регулярно сновал вдоль дороги, сохраняя безопасность, но сегодня путникам предстояло справляться самостоятельно — черные кожаные жилеты, оббитые гладкой переливающейся моржовой кожей лежали на скамьях рядом с саблями и арбалетами. Видимо, сидели они уже давно — стол был заставлен остатками еды и питья, слышались громкие, разгоряченные разговоры. У полыхающего камина сидел на трехногом табурете грязнолицый мальчишка, неумело перебирая лютню с провисшими струнами.
— Даже не смотри в их сторону, — фыркнул Ле-Вант, удерживая ее руку на локте. Они прошли прямиком к лестнице на второй этаж — хозяин, разливающий пиво за стойкой, лишь проводил их глазами. Очевидно, дознавателя он видел сегодня не впервые. Они поднялись по скрипучим ступеням наверх, прошли по открытому коридору до самого конца и лишь тогда остановились: Ле-Вант с насмешливой учтивостью распахнул перед ней крайнюю дверь.
— Прошу, драгоценная.