Инира неуверенно шагнула внутрь — там горел свет. Небольшая свеча освещала убогое убранство комнаты — узкая кровать, таз на низком табурете, стол и стул у маленького, закрытого ставнями окошка. Прилепленная к краю стола свеча слабым ореолом выделяла сидящего на стуле человека — все, что Инира видела, это сгорбленные плечи под мешковатой мантией, остальное терялось в тени.
Ле-Вант вошел следом, подтолкнув ее к середине комнаты. Она сделала шаг вперед и снова застыла, парализованная страхом и собственным даром. Сейчас, в этой комнате, случится что-то очень, очень плохое — она это знала, чувствовала и ничего не могла поделать. Примерно так Инира чувствовала себя, когда ее похитили из Имретона — хотя угрозы для жизни не было, она предчувствовала события, которые изменили ее судьбу.
Глухо стукнула щеколда на дверях, заставив ее вздрогнуть.
— Присаживайтесь, драгоценная, — кивнул на кровать дознаватель. Прозвучало это как приказ и она на ватных ногах, не столько подчиняясь, сколько боясь в противном случае упасть, села, не сводя глаз с человека в мантии. Хотя он не накидывал капюшон, распущенные длинные волосы закрывали его лицо, а отсутствие света довершало дело — она видела лишь кончик носа, острого и длинного, словно у крысы. — Ну что? — Ле-Вант обратился к нему, но не подошел ближе, словно стараясь находиться как можно дальше от незнакомца. — Чувствуешь что-нибудь?
— Страх, — последовал сухой, словно лущеный горох, ответ. В голосе проскальзывали старческие, скрипящие нотки, от которых у Иниры поползли мурашки по коже. Кто этот человек и что ему нужно от нее?
— Это и так понятно, — досадливо отозвался Ле-Вант, подходя ближе. — Дар? Что у нее за дар?
— Он не проявляется, — последовал ответ. Инира вскинула брови. Вот же он, она чувствует его, слышит гулкие барабаны крови в ушах!
— Вы могли бы спросить? — тихо попросила она. — Незачем было красть меня… Я могла бы ответить и так.
На короткий миг у нее зародилась надежда. Если он хочет всего лишь узнать о ее даре, нужно просто дать ему, что нужно!
Удивленный ее внезапным вмешательством в разговор, Ле-Вант приглашающее повел рукой.
— Ну раз вы настаиваете? Просветите нас, драгоценная.
Незнакомец в мантии словно бы чуть сдвинулся — наклонился в ее сторону. Она готова была поклясться, что слышит его тяжелое, свистящее дыхание. Волосы чуть сдвинулись, открывая морщинистую щеку. Эти морщины появились не от старости — она видела подобное, когда дар уходил из человека, выпив его до капли. Если не научится контролировать свой — она когда-нибудь станет такой же.