Немыслимо!
Ужасающе!
Будь я сейчас в статусе незамужней девушки, это было бы немыслимым позором до конца дней.
В статусе аббатисы же я понятия не имела, что делать.
Разумеется, я была оскорблена и наверняка запятнана. Церковь явно осуждала подобные вещи в отношении монахинь, а посему я, наверное, теперь должна была неистово молиться, прося у Бога прощения.
Вот только вместо этого я толкнула Кроули в бочину, да так сильно, насколько сил хватило.
– Да что вы себе позволя… – он резко сел на кровати.
– Помолчите! – перебила я, принимаясь гневно расхаживать по шатру из стороны в сторону. – Этот вопрос должна задать вам я. Что вы себе позволяете, господин Кроули? Как только посмели?
– Да что я, собственно, сделал? – зевнул он.
– ВЫ! Вы!!! – Я начала тыкать в него пальцем с таким остервенением, будто это была шпага, пронизывающая его сердце. – Вы ведь все это специально подстроили. Так? Признайтесь, Кроули! Чтобы избежать разговора о ваших грехах!
Мужчина принялся хохотать.
– Что я подстроил? Ливень? Вы сейчас серьезно? – наконец отхохотавшись, спросил он.
– Не прикидывайтесь идиотом. Вы знали, что я буду уставшей после магического перенапряжения, и нагло этим воспользовались. А потом… потом…
Я задохнулась от гнева, пытаясь подобрать слова.
– Что потом? – решил подсказать мужчина. – Возлег с вами на одно ложе?
Я все же хлестнула его по щеке.
Яростно и со всей злостью.
Кажется, такой реакции он от меня не ожидал.
– Думаете, что если я слуга Божья, то обязана всепрощать? – процедила я. – Прежде всего я женщина и требую уважительного отношения. А не вот это все!
Кроули смотрел на меня, прижав руку к щеке, и я могла лишь догадываться, что творится у него внутри, но вот в его глазах плясал огонь.
И это был не отблеск случайного фонарика или свечи…
Кроули поднимался с кровати, выпрямляясь в полный рост.
– Уважительного отношения, значит, аббатиса? – медленно произнес он, будто нарочно растягивая слова. – Именно это я и сделал, когда вышел из шатра, чтобы принести вам чай и еду.
Я проследила за взглядом Кроули и уткнулась в стоящий возле кровати поднос. На нем и вправду стояли чайник и тарелка с нетронутым съестным.
– Но я обнаружил вас спящей и, простите, сопящей, будто беременная ежиха. И как джентльмену мне совести не хватило будить вас. Но в следующий раз я точно буду знать, что делать – растолкаю, проведем разговор по душам о грехах, а после отправлю вас спать на лавку с прислугой. Раз рядом со мной на кровати для вас слишком оскорбительно!
Я вспыхнула от новой порции гнева.
– В приличном обществе мужчина уступает место женщине!