+ + +
Сегодня и ещё два дня, если Бог даст, пообщаюсь с духовником, и пора в горы, на исихию.
Не ценил я раньше, что мог жить рядом со старцем, а теперь Господь даёт только эти встречи. Слава Ему Благому и Премудрому за всё. Он знает, как лучше.
Да и жизнь в горной моей афонской пустыне — это такое чудо... Недаром старцы-пустынники говорят: «Сиди в келье, и она тебя всему научит». Правда. Учит многому.
Например, только в отшелии я понял, что отсечение помыслов — это не особое делание ангелоподобных аскетов, а непременное условие выживания любого пустынножителя. Раньше казалось, что борьба и отсечение помыслов как бы прилагаются к Иисусовой молитве. А оказалось, что в пустыне изо дня в день приходят помыслы, каждый из которых может тебя полностью выесть изнутри и в конце концов убить. В миру поток информации перехлёстывает через край, помыслы забивают и вытесняют друг друга. А здесь информация сведена к минимуму, и любая новость, либо воспоминание, либо страхование и тому подобное принимают преувеличенные гигантские размеры, мучают и пытают душу.
В пустыне умное делание, в частности, борьба с помыслами, жизненно необходимы. Становится понятно, почему цель исихастов есть стремление к внутреннему безмолвию. (Хотя это должно быть целью всех монашествующих, по четвёртому правилу Четвёртого Вселенского Собора). Это важное открытие для меня.
Потому, хоть и жаль расставаться с ущельем Трёх Братьев, но если Бог даст, там на Катунаках, на половине пути к вершине Афона, в моей пустыньке меня ждёт школа духовного делания с уроками, заданиями, ошибками, падениями, восстаниями и бесценным благодатным опытом.
Вечером того же дня
Целый день общения со старцем — велие утешение. Со стороны заметно, как братья духовно льнут к нему, что выражается и во внешнем: стараются подсесть поближе, духовно погреться. И сам так же стараешься.
Ходили вдвоём с отцом Рафаилом по ущелью. Представляли, как по окрестным горам можно выстроить пустыннические кельи.
Потом присели на камни и немного записали на старинный диктофон батюшкины воспоминания. Батарейки, разумеется, иссякли на самом интересном месте... Старец рассказывал о духовном утешении в горах Кавказа, когда после скорбей и пустынных утеснений, он пережил Теофанию — Богоявление, что до сего дня остаётся самым сильным и благодатным переживанием его жизни. Он молился и плакал четыре дня, каялся и ликовал, чувствовал присутствие Христа и словно бы обнимал Его, с умилённым радостным плачем, а молитва в сердце шла и шла. Было не остановиться...
+ + +