Я слегка разозлилась – ведь это означает, что теперь мне придётся самой придумывать, что предпринять, – но потом подумала, что если пророчество говорит, что я его отыщу, то так оно и будет. Ведь пророчества никогда не врут. И тогда совершенно не важно, где именно я начну его искать.
– Я пойду туда, где полыхает пожар, – заявила я. – С чего-то же нужно начать.
На лицах людей отразился испуг, но хозяин спокойно сказал:
– Кузница. Оттуда никто не вернулся. Там только пламя и дым. И Алин-кузнец пропал.
– Может, вы дадите мне лошадь? – спросила я. Разумеется, ездить верхом я не умею: брать уроки верховой езды для нас с мамой слишком дорого. Но я дважды бывала на празднике по стрельбе, и там мне разрешали покататься на лошади по кругу. Это было очень приятно. – На лошади будет быстрее.
Если уж мне предначертано быть в этой стране Храбрым Воином – значит, и ездить верхом я сумею. Не так уж это и сложно.
– «Он идёт по равнинам размеренным шагом, – процитировал хозяин. – Он пересекает реку и взбирается на горы». Так говорится в пророчестве. О лошадях там ни слова.
Я не стала указывать ему, что, возможно, не стоит принимать пророчество так буквально. Ведь освободителем должен был стать мужчина или юноша, а на деле Воином оказалась я. Значит, под ходьбой вполне могла иметься в виду верховая езда. Но я поняла, что спорить бессмысленно.
– Может, меч? – спросила я. – Меч-то вы мне дадите?
Конечно, я ещё ни разу не держала в руках меч и совершенно не была уверена, что смогу им пользоваться. Обычно мечом отрубают голову врагу или пронзают его прямо в сердце! Я сомневалась, что смогу это сделать. Даже встретившись с Диким Деспотом.
Но сам Дикий не мог об этом знать, и если бы я явилась в его крепость с мечом в руке, то хотя бы выглядела сурово. А это самое меньшее, к чему нужно стремиться, когда хочешь кого-то одолеть.
– Его единственное оружие, – хозяин покачал головой, – его отвага. Так говорится в пророчестве. Единственное оружие Храброго Воина – его отвага. Нам не следует это нарушать.
– Ну хотя бы перочинный ножик? – осторожно спросила я, но кролик фыркнул и спросил, доводилось ли мне слышать о каком-нибудь герое, который сражался перочинным ножом.
О таком я не слышала. Но я не слышала и о героине, которой всего десять лет, а ростом она и того ниже.
– Вы не дадите мне ничего? – на всякий случай уточнила я. – Я выступаю в военный поход совершенно безоружной?
Хозяин кивнул:
– Так гласит пророчество.
Но совсем безоружной я всё-таки не была. В моём кармане лежало зеркало, и в крайнем случае я всегда могла сбежать домой. Но упоминать об этом при собравшихся здесь людях я не стала.