Эрик сел. Он налил себе еще коньяка. Руки у него дрожали так, что бутылка стукнулась о стакан.
— Давай дальше, Мартин.
Я перевернул кассету и снова включил магнитофон, мне было очень скверно.
Опять послышались крадущиеся шаги, потом к столу придвинули стул.
— Войдите. — Дверь открылась.
— Добрый вечер, это опять я, — помедлив, сказал Свен.
— Садитесь, господин Олсен, садитесь… — заговорил Уж. На этот раз он был гораздо любезнее.
— Так вот, господин Олсен, я целую неделю работал по вашему заданию, но, к сожалению, могу сообщить вам очень немногое. Не скажу, что обнаружил что-нибудь особенно интересное в отношении упомянутой дамы.
«Упомянутая дама!» — сказал он. Он установил слежку за моей Карен. Или, вернее, за Эриковой Карен. И снова во мне вспыхнуло неукротимое желание разбить магнитофон на мелкие куски, словно заодно с ним я мог уничтожить Ужа и всю его грязную лавочку.
— Минуточку, господин Олсен, сейчас вы получите точные данные…
Он пошуршал бумажками.
— Итак, чередуясь с двумя моими сотрудниками, я следил за фру Холм-Свенсен, как мы уговорились, днем и ночью. Я уже упомянул, что ничего особенно интересного не обнаружил. Я сказал бы, что это была неделя, типичная для… хм… для жизни так называемых высших слоев общества. Она дважды устраивала обед — один раз для друзей, другой раз для деловых партнеров мужа. Он, разумеется, оба раза на них присутствовал. Один раз утром в компании других дам она посетила собрание общества Красного Креста. Один вечер она с мужем и с американской супружеской парой провела в ресторане «Дроннинген «и там танцевала. Два раза утром она играла с подругой в теннис на собственном корте и два раза вечером в гольф на трассе в Богстаде. В первый раз она играла с мужем, второй раз с подругой. Я все записывал, день за днем. Единственное, что, может быть, выпадает из общей картины, — это два свидания…
— Свидания?… — переспросил Свен.
— Впрочем, вряд ли их можно так назвать. К сожалению.
Тон был такой, словно Уж считал, что не заслужил своего гонорара.
— В прошлую среду она завтракала в ресторане «Телле» вместе с господином Пребеном Рингстадом. Он заехал за ней, и они отсутствовали около двух часов. В четверг, то есть назавтра, он опять заехал за ней, и они отправились на его машине в сторону Экеберга. На вершине Экебергского плато возле стадиона они минут десять проговорили, не выходя из машины. Потом он отвез ее домой. Вся поездка продолжалась не более получаса — оба раза он к ней в дом не заходил.
Уж сделал паузу.
— К сожалению, господин Олсен, это все, что мне удалось узнать. Желаете ли вы, чтобы я продолжил свою работу?