— Он рецензирует книжные новинки в «Моргенависен». Это сноб-интеллектуал, двоюродный брат Карен. Я его не переношу.
— Твое мнение, Мартин?
— Пребен из тех критиков, чьи рецензии представляют собой очень субъективные, так называемые иронические заметки о писателях, — сказал я. — Я тоже его не выношу.
— А ты, Кристиан?
Я и забыл, что мой брат Кристиан профессор на кафедре внутренних болезней в университете. Он заговорил вдруг холодным, бесстрастным и в то же время более громким голосом. Очевидно, именно таким голосом он описывал пациента своим студентам.
— Пребен Рингстад на редкость красивый мужчина, — сказал Кристиан. — Весьма самоуверен, что обычно не нравится женщинам. А мужчинам не нравится никогда. Как уже сказали Эрик и Мартин, он рецензирует книги, и, может быть, не так плохо, как они хотят представить. Он очень недурной пианист, он интересный собеседник и страстный путешественник. Полагаю, что в светских кругах Осло на него был когда-то большой спрос. Он хорошо фехтует и в свое время был чемпионом Норвегии по рапире.
В недрах моего мозга зашевелилось воспоминание. Оно касалось чего-то еще, что хорошо умел делать Пребен. Это воспоминание, казалось, вот-вот всплывет на поверхность, но мне никак не удавалось его ухватить, и оно снова кануло в забвение.
— Если бы мне пришлось описывать его характер, — продолжал холодный профессорский голос, — я сказал бы, что в нем есть некая зыбкость.
Вероятно, Пребену часто приходилось чувствовать себя ущемленным. Он умеет делать очень многое, но все — как дилетант. При его способностях заурядная работа его не удовлетворяет. Однако этих способностей недостаточно, чтобы он мог достичь того, чего хотел бы. Моя мать сказала бы, что у него уйма «дарований», но все они какие-то ущербные. Он во всем был и остается на уровне «почти».
Профессор машинально покосился на часы — лекция явно была окончена. Меня Кристиан слегка раздражал, но Карл Юрген, похоже, был доволен.
— Была ли причина следить за фру Карен на основании того, что П. М. Хорге называет «ее свиданиями»?
— По-моему, вообще не может быть причин устраивать слежку за женщиной, — раздраженно сказал Эрик. — Это грязное занятие. Тем более когда речь идет о Карен. И если уж на то пошло, насколько я помню по всевозможным романам, в подобных случаях слежку организует муж. С чего, черт возьми, вздумал Свен этим заниматься?
— Я согласен с Эриком, — заявил я. — И тем более, как он уже сказал, когда речь идет о Карен. Карен — самая красивая, милая и добрая из всех женщин, когда-либо ступавших по улицам этого города. Она не взглянула бы ни на одного мужчину, кроме своего мужа…