– Такие сказки всегда возникают после подвигов, – недоуменно пожав плечами, ответил виконт.
– Не в этом случае. Там было заклятие тихого слуги. Здесь, я считаю, заклятие слуги веселого. То есть девушка жива, но полностью под контролем. Оба заклятия для магов, как известно, неопределимы, просто поверь. Я не ошибся ни тогда, ни в ущелье близ Фаджа. Я не ошибаюсь и сейчас.
Как? Какой-то червяк поучает виконта? А тот слушает! И терпит обращение по имени? Впрочем, это, разумеется, показалось с горя. Но надежда…
– Здесь не тот случай. Здесь придется доказывать. Уверен? – спросил Транкавель.
– Да, – просто ответил полицейский. И уже обращаясь к маркизу: – Ваша светлость, я, разумеется, не маг и даже не дворянин, но магические преступления мне раскрывать приходилось. Сам шевалье де Пуан может это подтвердить.
Услышав эту фамилию, де Фронсак вздрогнул. Заметив это, Жан оживился:
– Вы знакомы с господином де Пуаном, ваша светлость? Давайте поедем к нему! Он не откажет, я уверен!
«А смысл? – с грустью подумал маркиз. – Ведь именно де Пуан и сообщил ему о заклятии, поразившем дочь. Он тогда попросил… нет, скорее потребовал никому не говорить, обещал найти рецепт… жаль, не успел».
Но полицейский настойчив. Непозволительно, преступно настойчив.
– В самом деле, маркиз, – неожиданно поддержал Жана Транкавель, – почему бы нам не обратиться к де Пуану? Не знаю, как насчет лейтенанта, – успокоившись, виконт вернул былое высокомерие, – но меня он примет обязательно. И немедленно. Вперед! – обняв маркиза за плечи, он настойчиво, едва не силой отвел его в свой экипаж. Наглому полицейскому там тоже нашлось место.
Когда два благородных вельможи вошли в дом шевалье де Пуана, там… ничего не произошло. Ни один слуга не обратил на них, а тем более какого-то простолюдина, ни малейшего внимания. Все продолжили заниматься своими делами. Лишь у дверей кабинета на вошедших поднял скучающий взгляд секретарь:
– Что угодно господам?
– Мы хотели бы увидеть господина де Пуана. Передайте – маркиз де Фронсак и виконт Транкавель.
– Вам назначено? – тем же скучным голосом спросил секретарь.
– Нет, но…
– Тогда ничем не могу помочь. Его милость занят, придется подождать, пока он освободится.
Покрасневший от этой наглости Транкавель собрался высказать все, что думает по этому поводу, но Жан примиряюще положил ладонь на его руку.
– И будьте любезны, скажите, что его аудиенции просит сержант амьенской полиции Ажан.
Секретарь недоуменно взглянул на лейтенантские нашивки Жана, потом поскреб в затылке, видимо, что-то вспоминая, и быстро пролистал лежавшую перед ним тетрадь, отматывая страницы назад. Нашел какую-то запись, но тем не менее спокойно сел за стол и сказал: