Саид уходил на работу около двух-трех часов дня и возвращался после полуночи. Иногда он брал выходной, но не чаще одного раза в неделю, и даже в эти дни обычно ездил в магазин перед закрытием, чтобы забрать выручку. Почти каждый выходной мы бывали в гостях у родных Саида, иногда в один день объезжали их всех. Несколько реже они приезжали к нам. При встрече со всеми родственницами надлежало целоваться два или три раза — я с трудом могла это терпеть, а еще приходилось демонстрировать широкую улыбку и радушие.
Саид часто обижался и выговаривал мне за то, что я недостаточно показываю матери и сестрам, как я рада их видеть. Признаю: я действительно редко испытывала искреннюю радость в присутствии его семьи, как правило, смущалась и надеялась поскорее смыться. Притворяться у меня не получалось — я всегда плохо умела скрывать свои чувства. Кроме того, я считала, что нам совершенно не обязательно видеться так часто. Саид расстраивался, видя мое отношение, и неустанно повторял, что его родные теперь и моя семья.
— Они тебя любят, — убеждал он меня, — поверь. И хотят с тобой подружиться, помочь тебе.
— Помочь в чем? Мы даже не понимаем друг друга.
— Но ты можешь начинать учить арабский язык с ними. Это будет хорошая практика.
— Саид, — вздыхала я. — Ну, как можно учить язык с людьми, которые не могут ничего сказать по-русски? Или хотя бы по-английски? Но дело даже не в этом. По-моему, они считают, что мне скучно одной, а с ними сразу становится веселее, и поэтому стараются приезжать как можно чаще. А я так не привыкла. У меня должно быть свое личное пространство. В России вообще редко ходят в гости, и только по приглашению. Когда я знаю, что в любой момент в квартиру могут неожиданно нагрянуть твои родные… прости, меня это раздражает.
— Ты считаешь их чужими, и все. А это теперь твоя семья, — в очередной раз повторил Саид.
— Ну, хорошо, пусть семья, — я не стала спорить. — Но я давно не жила в одной квартире даже с родной мамой. У нас говорят: мой дом — моя крепость. Здесь же не дом, а проходной двор какой-то. Может, я хочу весь день валяться в постели в пижаме. Имею я право?
— Аня, ты все равно весь день ничем не занята. А они не так уж часто приходят. И всегда звонят заранее. Я вообще не вижу здесь проблемы.
— Заранее? За десять минут?
— Неважно, — отмахнулся Саид. — Пойми, когда ты сидишь злая или грустная, их это сильно обижает. Они сразу начинают спрашивать меня, думают, что у нас какие-то проблемы. Я не могу заставить тебя полюбить моих родственников, но учись хотя бы скрывать свои чувства. Мои родные — это святое. И у нас не принято показывать свое плохое настроение. Ты замечала, что отвечают на вопрос «Как дела»? Всегда говорят — все в порядке. Альхамду-лилля. Всегда! Неважно, что случилось — поссорилась с мужем, болеют дети, какие-то проблемы. Для остальных у нас всегда все в порядке, даже если мы с тобой пять минут назад сильно поругались — это касается только нас.