— Нет, — поколебавшись, ответила тетя. — Но за последний год она сильно сдала.
Когда мама вернулась, мы с тетей оживленно обсуждали имена для новорожденных.
— А разве нельзя подобрать имя, которое есть и в русском языке, и в арабском?
— Женское имя — можно. У них есть Надя, Мария, Жанна, Ола, Гала. А с мужскими сложнее, — ответила я. — Некоторые имена просто хорошо звучат на русском — например, Карим, Адам. Но нам нравится имя Валид. Правда, мы пока не точно решили.
— Валид Саидович? — улыбнулась мама. — Звучит интересно.
— Это на русском. А по-арабски будет Валид Саид Ахмед Шехата. У них полное имя состоит из имени человека, его отца и деда по отцовской линии, — пояснила я.
— А ребенку можно сделать русское гражданство?
— Можно. Нужно собрать документы и сдать в наше Консульство. Так как мать ребенка русская, никаких проблем.
— Но необходимо согласие отца? — осторожно спросила мама.
— Ну да. Саид не против, мы с ним уже разговаривали на эту тему.
Мама с тетей переглянулись, но ничего не сказали.
На следующий день я зашла в гости к своей школьной подруге Наташе. Ее дочка Лариса с порога кинулась мне на шею и начала взахлеб что-то рассказывать. Наташа тщетно пыталась освободить меня от крестницы.
— Лариса, перестань немедленно! Ну, что за неугомонный ребенок! — она посадила сопротивляющуюся девочку на пол и обняла меня. — Как же давно мы не виделись!
— Да, давненько. Лариса так выросла! Не успеешь оглянуться, надо замуж выдавать.
— Хочу замуж! — немедленно заявила безобразница.
Мы с Наташей рассмеялись.
— Некуда торопиться. Иди лучше игрушки убери.
Лариса тут же надула губы. Я достала из пакета египетские подарки — пару платьев и куклу.
— Какая прелесть! — восхитилась Наташа.
— Надеюсь, с размером угадала, — сказала я. — А то я вас вижу редко, а ребенок растет быстро.
— Размер хороший, — оценила Наташа на глаз. — Давай, Лариса, иди мерить платья. Да игрушки убери! — крикнула подруга вслед убежавшей дочке.
Мы зашли в крошечную, но невероятно чистую кухню. Наташа поставила на плиту чайник и принялась резать вафельный торт. Я огляделась и почувствовала неловкость — хотя меня нельзя назвать грязнулей, моя кухня не блестела, как эта. Да и подруга выглядела лучше, чем в прошлый раз: на ней был симпатичный домашний костюм, на руках я заметила свежий маникюр и порадовалась, решив, что муж, вероятно, вспомнил о своих обязанностях кормильца и стал давать им на жизнь больше прожиточного минимума. У Наташи не было компьютера, она не регистрировалась ни в одной из соцсетей и даже не имела электронной почты — за год я звонила ей всего дважды и почти ничего не знала о жизни подруги.