Пока не накрыли на стол, мы сидели в гостиной. Я механически поддерживала беседу. Саид что-то обсуждал с братом, но я чувствовала, что ему не по себе. Муж вел себя сдержанно: они с Камиллой поздоровались и обменялись парой фраз, но я заметила, как эта девка постоянно ищет его глазами. Внешне все оставалось в рамках приличий — родственники, за исключением матери Камиллы, вели себя вполне обыденно и явно ни о чем не подозревали. В другой ситуации и я бы вряд ли обратила внимание на иногородних гостей. Тем не менее происходящее мне совершенно не нравилось. Я чувствовала, что могу потерять над собой контроль: уж очень хотелось выяснить отношения — раз и навсегда. Внутри у меня все кипело, и я ничего не могла с этим поделать.
Пару раз я довольно резко отреагировала на вопросы матери Камиллы. Возможно, родственники списали это на плохое знание языка, но Саид бросил на меня настороженный взгляд. Я ответила ему ослепительной улыбкой, подошла и взяла мужа за руку, заметив боковым зрением, как вспыхнула Камилла. У Саида забегали глаза, и он осторожно освободил свою ладонь. Ах, вот как? Значит, мы ревнуем? Значит, я не могу дотронуться до собственного мужа? Да кто она вообще такая?
— Что с тобой, — прошептала я Саиду, — что происходит?
— Аня, это я у тебя хотел спросить, что происходит. Почему ты грубишь?
— А почему они на меня смотрят? Что я сделала не так?
— Веди себя прилично, дома поговорим, — резко сказал муж и вышел в другую комнату.
Я изобразила улыбку и пошла посмотреть, чем занят Валид. Внутри у меня все клокотало от еле сдерживаемой ярости. Что за чертовщина здесь творится? Оставшееся до ужина время я просидела в детской. Выходить в столовую совершенно не хотелось, но пришла Ясмин и позвала меня к столу. Отказаться было невозможно.
— Аня, с тобой все в порядке? Ты из-за Камиллы такая грустная?
— Я не грустная. Все хорошо.
По египетской традиции за столом меня посадили рядом с другими женщинами. Саид оказался с другой стороны, зато Камилла сидела недалеко от моего места. Я старалась держаться уверенно и обращать внимание только на Валида. Остальные дети ели отдельно за маленьким столиком, но Валид был еще слишком мал и сидел у меня на руках. Я кормила сына и против воли прислушивалась к разговору.
— Тебе нравится Египет? — внезапно спросила мать Камиллы.
— Да, — я отложила ложку и посмотрела прямо ей в глаза.
— Но ведь здесь все другое. Не скучаешь по России? — она говорила по-арабски, но я, не умея перевести каждое слово, хорошо понимала смысл фразы.
— Ля (нет).
— Абадан? (Никогда?)