Не знаю, как бы я выдержала многочасовое ожидание, не будь рядом мамы. Мы сидели, как две мумии, и слышали только тиканье часов, отдаленный шум голосов и запись Корана из другой комнаты. Ясмин заглядывала к нам, но ненадолго. Она помогала служанке разносить напитки, встречала вновь прибывших, с кем-то разговаривала, в общем, постоянно была занята. Я с опозданием удивилась тому, что тело Валида лежит здесь, а не в нашей квартире. Похоже, Саид совсем растерялся. А может быть, им было проще организовать все в доме Мухаммеда.
К нам заходили и другие женщины, но их визиты казались формальными. Несколько слов соболезнования, легкое прикосновение — и они сразу возвращались в гостиную. Это походило на некий ритуал. Только одна пожилая дама просидела около нас с полчаса — все это время она повторяла слова Корана, еле слышно шевеля губами. Я была уверена, что все присутствующие знают обстоятельства гибели Валида и осуждают меня, поэтому их сочувствие столь поверхностное и формальное. К тому же они были для меня посторонними. Пожалуй, ближе всех я общалась с Ясмин, но нас даже с большой натяжкой нельзя назвать лучшими подругами. Я подумала, что надо было пригласить русских девочек. Света с Леной часто звонили мне, но я была не в состоянии ни с кем говорить и просто не брала трубку. Они бы, наверное, пришли на похороны. Впрочем, какая разница?
Мои глаза оставались сухими. Мама тихонько всхлипывала рядом. Когда же все это закончится? Не выдержав, я поднялась и направилась к гробу. Мама не успела меня остановить.
Приблизившись к телу сына, я покачнулась. Почему, господи? Сзади подошла мама, затем другие люди. Они что-то говорили, но я не улавливала смысла — даже не осознавала, на каком языке ко мне обращаются.
Подняв взгляд, я увидела перед собой свекровь. Ее глаза были красными от слез, губы плотно сжаты. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, потом она заговорила — очень резко, временами переходя на крик. Я стояла, не в силах сдвинуться с места. Саид с братом тут же подбежали к матери, взяли ее под руки и увели в другую комнату. Если бы не поддержка Ясмин, я бы вряд ли устояла на ногах.
— Она меня ненавидит? — тихо спросила я.
— Мы все очень нервничаем, — расплывчато ответила она. — Это большая трагедия для нашей семьи. Тебе лучше вернуться в спальню.
Вскоре после двенадцати мы вышли из дома. У подъезда стояла машина, в которую погрузили гроб с телом. Почти все родственники поехали в мечеть вслед за нами — получилась целая кавалькада машин. После молитвы мы тем же составом отправились на кладбище.