Кому повезло, нашли более-менее обеспеченного мужа или уехали в Москву, где благополучно потерялись — никто из оставшихся в Твери не мог ничего рассказать об уехавших. Одна я регулярно приезжала домой и поддерживала связи с однокурсницами, хотя чувствовала, что нас уже мало что связывает. Все они жаловались на скуку даже больше, чем на отсутствие денег. В основном девушки работали секретарями или клерками, чья функция заключалась в перекладывании бумажек, обзвоне должников, нежелавших поднимать трубку, и забивании какой-нибудь бесконечной базы данных в компьютер.
Я видела, что многие начали злоупотреблять алкоголем: мы и в институтские годы не чурались выпивки, но сейчас складывалось впечатление, что они просто топят в вине свою тоску. Безысходность — вот что читалось на их лицах. Наблюдая за всеми, я пришла к выводу, что большинство однокурсников после выпуска изрядно поглупели. Я не могла избавиться от мысли, что вовремя сбежала из этого болота. Кое-кто поглядывал на меня с плохо скрываемыми завистью и неодобрением — я старалась не обращать внимания.
— Ну, так что, — громко спросила Света, когда-то считавшаяся первой красавицей курса, а теперь изрядно пополневшая и потрепанная, — Анька, когда за следующую твою свадьбу будем пить? Кто там у тебя на очереди?
Она пьяно рассмеялась.
— Надеюсь, скоро, — сдержанно ответила я. — Я сообщу.
— Но он снова не русский, — уточнила Света, допивая глинтвейн.
— Не русский, — подтвердила я.
— Ну, ты даешь, Ань, — покачала головой другая моя однокурсница, Катя.
— Правильно, надо жить на полную катушку, пока молодая, — снова вмешалась Света. — Мужики… козлы они. Или ты их используешь, или они тебя. А замуж только в первый раз страшно выходить. Потом уже неважно, два брака или больше. Я вот тоже второй раз замужем, и скоро развожусь.
Все загалдели — в основном шумно выражая одобрение, но пару человек не согласились с мнением Светы. Разгорелся спор. К этому моменту мы проговорили уже больше часа, и я начала искать повод, чтобы поскорее свернуть беседу и уйти.
Застолье продолжалось, все чувствовали себя расслабленно: тосты становились все длиннее, а речь бессвязнее. Наконец я просто встала, быстро попрощалась и вышла.
Когда пришло время уезжать, мама крепко обняла меня на прощание и как обычно предложила проводить на станцию, а я отказалась. Обещав приехать через выходные, я поцеловала ее и сбежала вниз по лестнице. Москва встретила меня снегопадом — но это было намного лучше, чем недавние грязь и слякоть. Я прыгнула в такси и быстро добралась до квартиры. Обычно я передвигалась по столице на подземке, но сейчас хотелось как можно скорее оказаться дома, под теплым одеялом. К тому же у меня оставались свободные деньги — Саид высылал на дорогу чуть больше, чем я просила. Сидя на заднем сиденье «девятки», я мысленно поблагодарила его за щедрость. Дома я приняла горячий душ и провалилась в сон.